Кречет. Кровь не вода - стр. 5

– Ага. Сделаю.

Глафира помогает бате управляться в нашей небольшой гостинице. Они тут и администраторы, и горничные, и вообще на все руки от скуки. Но для того, чтобы обслужить двенадцать номеров среднего ценового сегмента, их и дроидов уборщиков вполне хватает. Мы, конечно, не перебиваемся с хлеба на воду, но большой штат работников нам никак не потянуть.

Я как раз закончил накрывать на стол, когда отец вернулся и сел напротив меня. Ели, как всегда, молча и быстро. У бати привычка ещё со службы в космодесанте, а меня уже он приучил. Не то чтобы подгонял, просто личным примером. Я во многом старался походить на него.

– Ну и как, планы на дальнейшее не изменились?

После обеда, отец, по обыкновению, устроился в кресле и закурил древнюю как мир трубку. Трофей одной из боевых операций, хотя при каких именно обстоятельствах она попала ему в руки, он не рассказывал. Как, впрочем, и о винтовке, что висит на стене напротив. Полагаю, что это связано с мамой. О ней я знаю совсем немного, отец особо не распространяется. Три её фото стоят на полочке. И ни одной, где бы они были вместе.

– Всё в силе, батя. Послезавтра иду на вербовочный пункт и записываюсь в космодесант. Раньше начну, раньше закончу. Нейросеть третьего класса за казённый счёт, а если повезёт, то и четвёртого. Как по мне, то оно того стоит.

– Но ты ведь не связываешь свою жизнь с флотом? Так, может, и ну его?

– За всё нужно платить, батя. Мне проще отслужить, а не становиться чьим-то должником. Ты же сам служил.

– Потому что хотел этого. И служил с удовольствием, пока меня не попросили на пенсию. Тебе же флот нужен только как ступенька.

– Как по мне, то нормальный ход. Пять лет, и я получу желаемое.

– Целых пять лет, Клим. Словом, я тут подумал… Нет тебе нужды идти на службу.

– Мы внезапно разбогатели? – улыбнулся я на подобное заявление.

– Я нет. А вот ты… Выслушай, – сжав пальцы так, что побелели костяшки и хрустнул чубук трубки, как-то уж совсем угрюмо произнёс отец.

Признаться, я даже вздрогнул от неожиданности. Он всегда бережно относился к своей трубке. И тут вдруг такое.

Я молча сидел и смотрел на батю, замершего со сломанной трубкой в руке. Понятия не имею, о чём он собирается мне рассказать, но всё за то, что этот вопрос насколько тяжёлый для него, настолько же и важный. Впрочем, нет. Касается это нас обоих.

– Восемнадцать лет назад я жил в Любавино на Китеже… – наконец начал он.

– Я знаю, – кивнув, непроизвольно перебил его я.

– Не встревай. В тот год там случился бунт, ну или как его называет «прогрессивное человечество», восстание за свободу и независимость звёздной системы Глизе. Не суть важно. К тому моменту я уже пять лет как был на пенсии и успел спиться до потери человеческого облика. По всему выходило, что оставалось мне не больше года, а там сдох бы в какой-нибудь канаве бомжик по имени Виталик, и через день о нём все благополучно позабыли бы.

– Ты?! – искренне удивился я.

На моей памяти батя даже глоток пива не сделал, и спиртным от него никогда не разило! Вот я… Ну-у, не то чтобы увлекался, но с парнями баловались, бывало. Стремление к взрослой жизни, все дела. Из меня отец потом этот хмель усиленными тренировками выгонял. И так в течение пары недель. Да мне после такого в сторону горячительного и смотреть не хотелось. Лучше бы уж отругал, выпорол и далее по списку. Но нет, ни слова в укор, только шутки-прибаутки и нарочито заботливо эдак – не тяжко ли тебе, сыночек, может, передохнуть хочется. Ага. Ищи дурака. Я на такое только в первый раз повёлся.