«Краткость и талант». Альманах-2022 - стр. 5
– Айрин… – осторожно начал Крис.
– Тише, кэп, – сверкнула улыбкой Ира. – Если я права, сейчас вы сами все поймете.
Камера медленно поехала вперед, и научно-испытательское волнение Иры передалось остальным: все вытянули шеи, будто могли помочь быстрее передать изображение с поверхности.
Вынырнув из-под слоя растительности, планетоход «осмотрелся»: кругом, куда хватало взгляда, простирались осенние соломенно-желтые волны лугов, изредка перемежающиеся серебристыми кочками, небольшими кустарничками и лужами прозрачной воды, в которой отражалось неяркое заходящее солнце и невероятное высокое и бездонно-синее небо. Прямо как глаза капитана, отметила Ира и озвучила догадку:
– Поздний плейстоцен, мамонтовая прерия! Биом тундростепи, посмотрите, трава под холодным сухим воздухом с севера превратилась в сено, вон листы морошки, карликовая березка, если зональность позволяет, возможно, на горизонте вон то пятно – это начало хвойного леса. Где же мегафауна…
Пол запустил дрон, и мелкий юркий аппарат метнулся к обозначенному биологом темному пятну. Как Ира и предполагала, вскоре веточки пушицы сменились реденьким ивняком, а за ними утлые стволы почти погибших в болоте елей окрепли, выросли и вымахали вверх. Дрон влетел в густой папортниковый бурелом покрытых мхами и хвоей деревьев, и у Иры случился ботанический экстаз:
– Уснея! Эпифиты! Поверить не могу!
Пока она восхищалась схожестью флоры с земными аналогами, громадная серо-коричневая скала, коих в лесу оказалось с избытком, сдвинулась с места, и теперь от восторга и неожиданности замерли остальные.
– Айрин, я думал, вы шутите про мамонтовые прерии… – выдохнул Крис.
– Не имею привычки шутить над тем, что для меня важно, – бросила Ирина. – Смотрите внимательно!
Неторопливый шерстистый мамонт шествовал по лесу в компании сородичей, обрывая седобородые струи лишайников с ветхих тундровых елей.
– Слон в лесу! – восхищено шепнул Крис. – Если он сдохнет – можно я буду называть вас как привык?
Ира свирепо покосилась на брата, тот пожал плечами. Картинка изменилась: стадо сбилось в кучу, возмущенно трубя и вскидывая хоботы, шерсть на загривке у них встопорщилась, некрупного самца-подростка загнали в центр вместе с детенышами, а самки, ощетинившись во все стороны зубцами бивней, сосредоточенно обшаривали окрестности маленькими глазками. Секунду спустя огромная кошка, похожая одновременно на рысь и на ирбиса, пятнистая, мохнатая, короткохвостая, но с длинными крупными клыками, крадучись, попыталась проползти между плотной стеной защиты. Мамонты не дремали: подобрав чувствительные нежные хоботы, самки выпятили вперед крутой костяной лоб и бивни. Кошка шипела, замахивалась лапой, но всерьез нападать не спешила, пока с ближайшей скалы, оказавшейся просто скалой, не спрыгнул второй хищник – прямо в центр стада. Испугавшись нападения, дезориентированные мамонты рассыпались в стороны, а кошки принялись за законно добытый пир – небольшого детеныша.
– Айрин, я… – на Криса было жалко смотреть. Он не ожидал подобного развития ситуации и искренне переживал за мамонтов.
– Смилодон! Нет, гомотерий… Вот это находка для палеозоологов! Крис, при чем тут вы, – полным энтузиазма голосом ответила Ира. – Видите, детеныш хромал на одну ногу и все равно далеко бы не ушел. Эволюция жестока, как и жизнь в целом, а природа – лишь их инструмент. Называйте меня как хотите, но нам нужна высадка!