Красотка печального образа - стр. 28
Отделаться от неприятного ощущения, что Ромка чего-то не договаривает, или попросту водит ее за нос, не проходило. И если поначалу оно было неясным – это ощущение, вытесненным радостью от встречи, то потом, с каждой следующей за предыдущей минутой оно вдруг начало набирать силу, крепнуть и неприятно карябать душу отвратительным вопросом.
Как оказались на Катькиной даче его вещи? Ну, как?! Не могли же они остаться там с тех давних пор, когда между ними еще была любовь. Он же вчера приходил к Александре во всем том, что потом самым странным образом оказалось на убитом…
Она так и не решилась задать этот вопрос ему. Решив, что еще будет время и для этого. Сегодня просто не захотелось портить встречу, на которую она уже и надеяться не могла.
Они доели картошку, то и дело скрещиваясь вилками над тарелкой с огуречными дольками. Попили чаю без ничего. Она же не знала, что он придет к ней, она даже не подозревала о том, что он вообще еще существует, поэтому и не оказалось в ее доме ни батона, ни булки, ни завалящей бараночки.
Александра собрала тарелки со стола, загрузила в раковину и принялась мыть, не забывая заученно чертыхаться допотопности конструкции. В ванную воду провели, как положено, а на кухню у алкашей-старателей старания не хватило. Вывели одну трубу с холодной водой, напрочь позабыв про горячую. Вот теперь, как собиралась мыть посуду или готовить, она их и вспоминала всякими разными словами. Руки-то мерзли!
Ромка сидел за ее спиной, болтая всякие ненужности, от которых у нее моментально разболелась голова.
И чего городит про работу какую-то?! Снова про огород ее запущенный? Про ремонт?..
Разве об этом сейчас следовало говорить?! Разве об этом сейчас следовало думать? Вопрос ведь стоял серьезный, еще более ужасал возможный ответ на него.
Вот как найдут этот самый труп! Как обнаружится, что на нем Ромкины тряпки, вот тогда и будет ему ремонт дома с выкорчевкой мальв попутно! Как бы ему тогда не пришлось корчевать другие культуры много севернее…
Его болтовня оборвалась внезапно. То ли ее задумчивость на него так подействовала, то ли исчерпал себя без остатка. Но он оборвал свой беззаботный треп на полуслове и говорит:
– Сань, я чего хотел… Я останусь сегодня у тебя, ладно? Ты ведь не будешь против, нет?
Он?! У нее?! Это как это – у нее?! Они станут спать с ним в одной постели?! Мама дорогая!!!
Просто пойдут в ее спальню, разденутся – ох, господи, ужас какой, на ней же белье в глупый синий горошек – и завалятся вдвоем под бабушкину перину?!
Так, стоп, заноситься не следовало, прежде всего.
Может, он ничего такого и не думает, напрашиваясь на ночлег. Может, он просто хочет переночевать.
То, что он желает остаться, еще не значит, что он желает ее, черт возьми! Она же вся такая… Нескладная, вот! И неумелая еще! Он вон даже в ее умении жарить картошку усомнился, что же она станет делать с ним в постели?! Она же там ровным счетом ничего делать не умеет! Она там ноль полный!!! Она же не Катька.
Это у подруги каждый роман – готовый сценарий для ролика. Коротко, страстно и красиво. Во всяком случае, именно так она всегда ей об этом рассказывала. И про Ромку, кстати, тоже много чего ей рассказывала. Про то, как он целуется, и про то, как они с ним и в ванной, и на кухне, и в подъезде даже однажды. И все у них вроде получалось как бы само собой, без стеснения, без оглядки и без лишних опасений, а получится ли…