Красный Нарцисс - стр. 17
– Похоже.
– Но камеры наблюдения нужно проверить. Вдруг что-то зафиксировали.
– Я займусь, – кивнул лейтенант.
– Ага.
– А ты заметила, как много людей стояло рядом? Зеваки.
– Да, обычное дело, – ответила Максимова, потирая виски. – Всем интересно, но никто ничего не знает и не видел. Бездомные часто становятся незаметны для общества. Но это не отменяет того, что кто-то убил одного из них.
Взгляд Дины стал более сосредоточенным.
– Мы нашли несколько улик на месте. Следы обуви, бутылки, окурки. Шульц что-то вытащит из этого полезного.
– Или нет. Если, как говоришь, тут действительно несчастный случай.
– Ты прав. Такие преступления частенько превращаются в висяки. После пьяной драки виновный уже давно может быть на другом конце города в какой-нибудь задрипанной ночлежке. Проблема в том, что даже пусть мы и получим отпечатки пальца с бутылки, но человека не найдём, если он тоже бездомный.
Саша допил кофе.
– Пойду запрошу видео с камер в районе.
– Давай. А я пока начну писать отчёт о происшествии. Надо будет ещё в сводки информацию дать.
Кивнув, Синицын ушёл.
Дина села за стол, доставая бланк для отчёта. На титульной странице она быстро написала: «Убийство неустановленного лица».
Задумалась. М-да. Бездомный. Ножевое ранение. Банально. До тошноты банально. Сколько раз она сталкивалась с подобными преступлениями, не сосчитать. И в большинстве случаев такие убийства оставались не раскрытыми.
Максимова пригладила растрёпанные волосы. Банально, но не отпускало. В глазах стояло место преступления: измождённое лицо, запавшие щёки, запёкшаяся кровь на грязной куртке. Кто он был? Как дошёл до такого? И кто отнял у него последнее – жизнь?
Старший лейтенант вздохнула, отгоняя навязчивые образы. Убийство бездомного – не самое громкое дело. Но почему-то именно оно цепляло, царапало душу. Может, потому что в этой смерти сквозила такая безысходность, такая абсолютная ненужность.
Внезапно, словно удар под дых, в сознание ворвался другой образ – улыбающееся лицо Виктора. Витя… Её Витя. Бывший Витя. Или не бывший?
Дина снова вздохнула, на этот раз с досадой. Ну вот, опять! Только избавилась от мрачных мыслей об убийстве, как навалилась личная драма. Виктор позвонил вчера. После двух недель молчания. Просто так. Спросил, как дела. И всё перевернулось внутри.
Максимова помнила каждую секунду их последнего разговора, каждое слово, брошенное в сердцах. «Нам нужно время», – сказала она тогда, чувствуя, как их отношения зашли в тупик. «Хорошо», – ответил он, и в его голосе не было ни капли сожаления.
И вот теперь этот звонок. Что он значил? Хотел вернуться? Или просто решил напомнить о себе? Дина не знала. И незнание мучило её больше, чем новое убийство.
Она посмотрела на телефон, лежащий на столе. Пальцы непроизвольно потянулись к нему.
Максимова отдёрнула руку. Нет. Она не будет звонить сама. Пусть всё останется, как есть.
Женщина отвернулась от телефона, как от искушения. Она чувствовала, что один звонок способен разрушить хрупкое равновесие, которое она с таким трудом восстанавливала в душе. Равновесие между работой и личной жизнью.
Посмотрела на начатый отчёт. Убийство было конкретно, осязаемо. Здесь есть улики, свидетели, пусть и немногочисленные. Тут можно что-то сделать, что-то изменить. В отличие от отношений с Виктором, где всё очень зыбко и неопределённо.