Красный Гигант - стр. 2
– Яхта… – проскрежетал поручик. – Где она, та яхта?
Помолчали. Что тут скажешь? Каждому ясно: не появятся суда, и придется хлебать этот бульон до смертной сытости…
– М-да, – задумчиво произнес, Шабалин. – Белеет парус одинокий… зачем-то в море голубом. Что ищет он в стране далекой, черт бы его побрал, когда он нужен позарез?
– Разве это море? – Грызлов обиженно дернул плечом и отвернулся от бухты. – Вот в Палермо, действительно море. Яшмового цвета!
– Неужели они не придут? – прошептал юнкер Фогель. – Не может этого быть!
– Под ним струя светлей лазури. От страху, видно, напустил… – продекламировал Шабалин.
– Да ну тебя, в самом деле! – вспыхнул юнкер. – Я за дивизию переживаю, за раненых! Одно дело драться, когда прикрываешь отход своих, а другое дело так – без позиции, без надежды… Пока всех не перебьют.
– Да, позиция, конечно… – прокряхтел поручик, устраиваясь поудобнее на соломе. – Доперегруппировывались! Последним стратегическим шедевром русской армии будет план обороны Карадага…
– Это, помню, повели меня приятели на Карадаг… – тут же начал рассказывать Шабалин. – Лезли долго, куда-то в самые горние выси, уж и карагач кончился, ни травинки, ни былинки, только ветер свищет. Приятели-то из старожилов, карабкаются, как обезьяны, а я в первый раз, конечно, запыхался с непривычки. Ну, присели отдохнуть, покурили. А теперь, говорят, становись на четвереньки и ползи вон по той тропке до края. Полюбуйся видом, да смотри, осторожно там. Я и пополз. Подбираюсь к краю утеса, можно сказать, по-пластунски, выглядываю с обрыва – мать честная! Подо мной пропасть в полверсты, если не больше, да прямо над морем! Будто повис я, раб божий, между небом и водой точно посередине и цепляюсь всеми своими ручками-ножками за последний обломок тверди земной. А он уж качается, сейчас ухнет вниз, и поминай, как звание! Слышу, эти сволочи хохочут. Чего, говорят, за землю хватаешься, не бойся, не упадешь! Дураки, вы говорю. Разве же я упасть боюсь? Я боюсь, как бы не прыгнуть! Ведь так и подмывает – толкнуться и полететь!
– М-да, – Грызлов спрятал лицо под башлыком, – скоро такой случай представится…
Фогель впился несчастными глазами в громаду Карадага, будто понял вдруг: забавный петушиный гребень из его детства все эти годы готовил страшную казнь…
– Ну, кхм, мы еще повоюем… – он покашлял, закрывшись рукавом, свирепо потерся лбом о сукно. – Патронов, жаль, маловато…
– Маловато! – хмыкнул Шабалин. – Патронов просто нету! На батареях – по полтора снаряда на орудие. А у красных – екатеринодарские склады ломятся, катера, аэропланы – всего в достатке!
– И что же ты, Миша, предлагаешь? – не оборачиваясь, спросил Грызлов. – Сдаваться?
– Помилуй бог! Разве я сказал – сдаваться? – прапорщик приподнялся на локте. – Ты, ваше благородие, за идиота меня принимаешь?
Некоторое время он укоризненно смотрел Грызлову в спину, потом снова лег.
– Нет, братцы, мужичкам я не дамся, пока жив. Они, сволочи, того и ждут, чтобы мы лапки подняли! Только я еще в Джанкое видел, что они с офицерами делают, спасибо! Уж лучше, в самом деле, залезть на гору и улететь к едрене фене, прямо в небеса, иде же несть ни стогна, ни воздыхания, но жизнь бесконечная!
Тяжелый пушечный удар прокатился по бухте, перевалив откуда-то из-за Хамелеона.