Красные против белых. Спецслужбы в Гражданской войне 1917–1922 - стр. 13
Р. Пайпс посвятил целый параграф обоснованию принципиальных отличий «красного террора» от белого и террора якобинцев во время французской революции. Террор большевиков, по его мнению, являлся государственной политикой, носил систематический характер, был повсеместным и, как правило, бессудным. ВЧК была создана специально для проведения террора и стала государством в государстве[96]…
Как и ранее, иностранные авторы проводят прямые аналогии между советскими и царскими органами госбезопасности. Так, Ф. Найтли утверждает, что много сотрудников ЧК было набрано из бывших работников царской тайной полиции – охранки – просто из-за нехватки агентурных кадров. Чекисты, по его мнению, переняли также и методы охранки по борьбе с подрывными элементами, например[97].
Создание внешней разведки иностранные авторы связывают с потребностью большевиков противодействовать российским эмигрантским организациям. Так, Д. Ричелсон считает, что к 1920 г. Советы тревожили не немцы, а русские эмигрантские организации. Подобные организации, иногда прибегая к помощи правительств стран, давших им приют, стремились продолжить сражение с большевиками. Они обучали, экипировали и внедряли на советскую территорию отдельных индивидуумов и группы, сеявшие антисоветскую пропаганду и пытавшиеся поднять восстания и организовать стачки. В случае необходимости они прибегали к террористическим актам и саботажу, как и большевики.
По указанию Ленина Дзержинский подготовил предложение учредить специальные подразделения для осуществления актов террора против эмигрантов и рекомендовал создать боевые организации, которые будут внедряться в наиболее враждебные группы, дабы переманивать их агентов в Россию и истреблять их. Для проведения подобных операций Дзержинский учредил иностранный отдел (ИНО)[98].
В то же время начинают появляться работы западных историков, основанные на серьезном анализе значительного количества документальных источников, в которых предпринимаются попытки непредвзято рассмотреть проблемы создания и деятельности органов безопасности в единстве их кадрового обеспечения и правового регулирования, разведывательной и контрразведывательной работы, и конечно осуществления политического розыска, связанного с реализацией широкомасштабного государственного террора[99].
После распада СССР историки вновь образовавшихся на постсоветском пространстве суверенных государств начали писать «свою историю», в том числе обратились к истокам национальных спецслужб.
В монографии бывшего ректора Академии Службы безопасности Украины В.С. Сидака исследуются ключевые вопросы деятельности органов безопасности Украинской Народной Республики (УНР), Украинской державы гетмана П.П. Скоропадского, Западно-Украинской Народной Республики (ЗУНР) в 1917–1920 гг., а также борьба с советскими и белогвардейскими спецслужбами[100].
В ряде публицистических работ фрагментами отражены вопросы противоборства между органами безопасности ВСЮР и спецслужбами Н.И. Махно и гетмана П.П. Скоропадского[101].
Из зарубежных ученых (на момент выхода в свет статьи. – Авт.) непосредственно к белогвардейским спецслужбам обратился крымский историк В.В. Крестьянников. Он исследовал становление и совершенствование структуры деникинской и врангелевской контрразведок в Крыму, показал их формы и методы борьбы с большевистским подпольем