Красные камни Белого - стр. 17
– Так же, как Белый Мор? – хрюкнул рыжий.
– Не любишь спорки? – сверкнул глазами тыквоголовый.
– Белый Мор не убил вас, Пустота не убила нас. Но Белый Мор сделал вас уродами, а мы не знаем, где находимся, – объяснил рыжий. – Вполне возможно, что мертвым повезло больше. – Он помолчал, глядя на недовольного спорки, и продолжил: – Ничего личного, приятель, я просто провел параллель.
– Дурацкая параллель.
– Какая есть.
– Не будем ссориться. – Лысый почесал в затылке. – Мы все были в Пустоте. Мы все, как я понимаю, летели на цеппеле…
Пауза. Рука замерла, после чего лысый медленно опустил ее и посмотрел на товарищей.
– Летели на цеппеле, и что? – не выдержала нахалка.
– Не что, а куда, – поправил девушку спорки.
– Мы летели на одном цеппеле? – осведомилась девушка.
– Я тебя не помню, – осклабился рыжий.
– Я не путешествую третьим классом.
– За кого ты себя принимаешь?
– Тихо! – Лысый рявкнул так, что остальные прикусили языки. – Кто-нибудь помнит, куда он летел?
Спорки несмело улыбнулся. Рыжий приподнял бровь и тихо выругался. Обладательница брючного костюма скривила рот, но через мгновение пропищала:
– Я не помню, как меня зовут.
И разрыдалась.
– Врежь ему еще!
– С удовольствием!
Удар. Удар в лицо, в скулу, если быть точным. Во рту появился привкус крови… Нет, привкус крови появился давно, теперь же во рту просто кровь. Много крови, потому что это не первый удар.
– Как же мне нравится избивать этих сволочей.
– К сожалению, это редкое удовольствие.
– Надо наслаждаться моментом.
Удар.
Тихий смешок сзади…
– Это невозможно.
– Так бывает: катастрофа и сильный шок приводят к потере памяти, – произнес лысый и пояснил: – Нам проще все забыть, чем снова и снова вспоминать пережитый ужас.
– Забыть навсегда?
– На время.
Белокурая тяжело вздохнула.
Мужские брюки едва доходили ей до щиколоток, рукава пальто были коротки, рубашка вылезала из-за пояса, а ботинки оказались слишком велики, но, как ни странно, нелепый наряд добавил девушке шарма. Она окончательно успокоилась, порозовела, и в ее глазах заблестели огоньки. Одевшись, она стала чувствовать себя членом общества, пусть даже и небольшого.
– Но почему мы забыли все, а не только катастрофу?
– Потому что память на аптекарских весах не взвесишь.
– Радуйся, что хоть что-то осталось, – бросила нахалка.
– А что осталось? – возмутилась белокурая. – Я помню только то, что я женщина.
– А Герметикон? А нынешнюю дату? А свой родной мир?
– Что даст дата? – поинтересовался рыжий.
– Если ты ее помнишь, значит, забыл не все, – объяснила нахалка. – И значит, ты вернешься.
– Куда?
– К себе.
Потерпев неудачу в противостоянии с лысым, обладательница брючного костюма не растерялась и стала следить за тем, чтобы ее замечания были продуманными и взвешенными. Этот факт, вкупе с «фирменной» язвительностью, заставлял собеседников прислушиваться к мнению девушки и постепенно вывел ее в число главных заводил компании.
Кроме того, нахалка была ослепительно красива: густые светло-русые волосы, узкое, «породистое» лицо, высокие скулы, огромные зеленые глаза, аккуратный рот с чуть припухлыми, четко очерченными губами – чертами девушка напоминала сказочную принцессу, во имя которой свершались и будут свершаться грандиозные подвиги. И нет ничего удивительного в том, что мужчины охотно поддерживали с ней беседу.