Красное на черном - стр. 21
– Да плевать на адрес прописки, – понизила голос девушка. – Все равно люди предпочитают своих знакомых врачей, к которым ходили до переезда. А у нас тут так, медпункт на всякий случай. Только вот случаи происходят редко. Вас охрана пропустит, не сомневайтесь. Они у нас добрые ребята.
– Спасибо, – поблагодарил Гуров, складывая распечатку вдвое и убирая ее в карман. – Буду иметь в виду.
Стас наконец-то помог вкатить коляску в холл, после чего присел на корточки и осмотрел колеса.
– Жить будут, – резюмировал он. – Лев Иваныч, ты уже все?
Гуров кивнул. Стас отряхнул джинсы и отдал честь мамаше, которая держала на руках маленького ребенка.
– Лучше бы я коляску на улице оставила, – пробормотала она.
«Вот уж действительно», – подумал Гуров, переступая через порог.
Стас выкатил свой «Мерседес» за ворота и тут же припарковался возле обочины. Гуров достал из кармана пачку сигарет.
– Что думаешь? – спросил он, извлекая из кармана зажигалку.
– Странно получается, Лёва. Вот общаешься с человеком, и кажется, что ты все о нем знаешь. А как приходится подойти поближе, то словно открытие делаешь. И каждый раз так.
– Пора бы привыкнуть, – заметил Гуров, высовывая руку с сигаретой из окна, чтобы не дымить в салоне. – Ты как только что родился.
– И не говори, – вздохнул Крячко и взъерошил волосы. – Но Олег удивил. Испуг, удивление, отрицание – все у него проявилось.
– А закончилось тем, что взял себя в руки и стал обычным куском дерьма, – вырвалось у Гурова.
Стас посмотрел на Льва с веселым любопытством.
– Чего ты так на него наезжаешь? – спросил он. – Я еще на даче заметил, как ты сверлил его взглядом.
– Тебе показалось, – отвернулся Гуров.
– Ну если мне показалось, то перейдем к делу. У Тихомирова на вечер двадцать второго алиби…
– Еще не доказано, что его сын мертв, – отрезал Гуров. – А мы уже его отца в чем-то подозреваем.
– Значит, ни у кого не станем спрашивать о том, чем именно они занимались двадцать второго сентября? – спокойно поинтересовался Крячко. – Может быть, вообще по домам разъедемся?
Гуров кашлянул и с сожалением посмотрел на тлеющую сигарету в своей руке.
– Он мне неприятен. Ты верно подметил. Все началось у тебя на даче. Будь я трезв, я бы спокойно отнесся к этому Тихомирову, но я был как раз таки пьян. А когда ты пьян, то мир видится иначе, чем когда трезв.
– Да кому ты это рассказываешь? – хмыкнул Крячко. – Олег действительно окучивал на даче Машу. Это даже моя Наташка заметила.
– Серьезно?..
– Абсолютно. Когда вы уехали на такси, она сразу сказала, что ты просто воспользовался моментом, чтобы свалить домой. Боялась, что ты Машке устроишь дома скандал.
– Каким моментом? – не понял Гуров.
– Кстати, как Маша? Голова потом разболелась еще сильнее?
– Дома нашлись таблетки. Они купировали приступ мигрени.
– Ну вот и хорошо. Только, Лев Иванович, ты уж на будущее свои эмоции прячь на время работы куда подальше, – посоветовал Стас. – А то я думал, что ты Тихомирову башку снесешь.
– Ну не снес же.
– Я заметил, – спрятал улыбку Крячко. – Куда сейчас?
– Поедем к бывшей жене Тихомирова. Послушаем ее историю. Пусть расскажет, что случилось между ней и мужем год назад. Сдается мне, что Гойда не все из нее вытащил. Не спрашивай, почему я так решил. Просто чувствую, что так надо.
Стас завел мотор. «Мерседес» выехал на дорогу и стал набирать скорость. Если напарник говорит: чувствует, что так надо, значит, так оно и есть. И настаивать на чем-то бесполезно.