Красное море – уголок земного Рая. Путевые заметки из Египта - стр. 39
Вот и сегодня утром, как только я вышел за пределы поливной и вечнозелёной территории отеля в сторону моря, как на меня пахнуло духотой, знакомой мне по вчерашнему удушливому вечеру. Но ситуация моментально изменилась, как только я нырнул в свежую прелесть моря…
Последний, четырнадцатый день на Красном море в Хургаде, последний вечер.
Поздний вечер. Сижу в аэропорту. Жду часа взлёта, чтобы покинуть этот чудный край с красивыми ручными рыбками и целебным морем.
Дико хочется спать. Несколько дней подряд вставал в четыре утра, чтобы запечатлеть на бумаге особенности восхода Солнца в Египте на Красном море.
Единственно, что меня огорчает, так это то, что остались абсолютно чистыми, даже не начатые мною, пять из четырнадцати листов бумаги, которые я брал в дорогу по числу дней отдыха, чтобы исписать их. И тут же вспомнил мать Фёдора из мультфильма «Лето в Простоквашино», когда она аналогично очень сильно огорчалась, что не удалось ей надеть на курорте пару своих платьев… И успокоился: бывают проблемы и печальнее…
Возвращение блудного сына
Я снова с утра, после двух недель «отпуска», на своём острове на Днепре.
Под сильными порывами ветра у меня над головой недовольно шумит ольха. Видимо, она злится, что я ей изменил, променял её на Красное море. Но я, как блудный сын, вернулся и снова вживаюсь в свою родную Природу, чтобы впитать в себя её целебные блага.
Я сравниваю Природу Красного моря и Природу Украины. Да никаким обильным поливом пустыни водой, изысканным ландшафтным дизайном и малыми архитектурными формами не достигнуть той естественной красоты Природы, которая в течение тысячелетий созревала, устанавливалась и созрела в том виде, как она есть в настоящее время у нас в Украине. Чего только стоят рощи и дубравы на берегу Днепра! А шум Природы…
В то же время Природа Красного моря – немая. Один лишь только шум морского прибоя. И ничего больше. Даже ветер летом какой-то подпольно-скрытый: дует так тихо и безмолвно, словно кого-то боится. А чуть отойдя от моря, обдаёт тебя жаром, как будто из жаровни… Не спорю, и голос моря может раскрыть больше неизведанного и загадочного в нашей истории, чем сотни дубрав. И я преклоняюсь перед морем – колыбелью всего живого на Земле. Но красота родной стороны может быть по достоинству оценена только на фоне своей родной Природы.
И здесь, под Киевом ветер может и тревожно пошуметь, как сейчас, – в листе густых крон деревьев, и прошуршать среди стебельков травы. А также погонять на небе белесые тучки и даже пригнать полчища свинцовых туч и вылить из них столько воды в виде сплошного потока крупных капель, что невольно воскликнешь: «Льёт как из ведра!»
Вот и сегодня к обеду весь Запад заволокло тёмными тучами, правда, не сплошными, а с некоторыми прорехами грязно-белого цвета. Да и вода залива, до недавнего радовавшая глаз своим изумрудно-синим цветом, стала давить грязно-серым цветом с такими же волнами, в которую даже смотреть страшно, не то, что окунуться.
Солнце скрылось, пока ещё за белесыми полупрозрачными тучками. Иногда выглядывает всего на миг сквозь их небольшие разрывы. Но ветер с Запада продолжал натягивать на всё остальное небо, в том числе и на Солнце в зените, чёрный покров свинцовых туч.
Ветер стал прохладный, но не настолько, чтобы неприятный. А, более того, разогретое с утра до полдня тело, с благодарностью воспринимало его свежее обдувание и даже радовалось ему. Радовался приятной прохладе ветра и я своей душой и сердцем. Ведь я за ним так соскучился, будучи на чужбине, на Юге, на Синайском полуострове, хоть и престижном для многих желанным, но всё же чужим, жестоким и пустынным краем. Ведь всё, что я видел, чувствовал и воспринимал, за исключением Красного моря, это бутафория, как потёмкинские деревни для Екатерины Второй. И я чувствовал, да и продолжаю чувствовать себя обманутым. И становится несколько обидно. И потому о тех четырнадцати днях в Египте, у меня осталось в памяти только Красное море, и, как в аквариуме, разнообразные рыбки.