Красное каление. Том второй. Может крылья сложишь - стр. 28

Мы его, допустим, возьмем на службу, определим ему участок фронта… А ему завтра что-то не понравится и он с удовольствием ударит по нам же… Я бы не стал так рисковать, Ваше Превосходительство!

Владимир достал из планшета тонкую сшитую пачку бумаг, с розовой  обложкой и скрепленных сургучной печатью, положил ее на стол перед Командующим:

-Нами разработана и уже форсированно проводится операция по устранению Думенко руками самой ЧеКа. С учетом той самой опалы, в которую он попал и не только у Троцкого. Ключевая роль в ней принадлежит Белобородову, ибо именно он давно настаивает перед ЦК об аресте и суде над  Думенко, так как считает его совершенно неуправляемым командиром. Который может в любой момент изменить Москве. Исподтишка способствует этому и Буденный, но этот просто завидует славе и престижу Думенко. Да и пока просто побаивается его. Суть операции, вернее, ее заключительного этапа,  такова: в настоящий момент в конный сводный корпус – два нейтральным в этом противостоянии Сталиным прислан новый политком, некто  Микеладзе. Очень умный человек. Большевик, кажется, с пятого года. Ему уже удалось подружиться с  Думенко, удалить из корпуса многих его недоброжелателей, перетрясти Особый отдел.  Мы отдали приказ нашему агенту на скорейшую ликвидацию этого Микеладзе. Я считаю, что этот факт станет той каплей, которая переполнит чашу терпения его врагов и отвернет от Думенко его малочисленных сторонников в Реввоенсовете. И его арест станет уже неизбежным. Что вполне возможно, может подтолкнуть его к переходу на нашу сторону. Впрочем, исход будет зависеть  от энергичности тех, кто придет арестовать  Думенко…

Крестинский умолк. Часы в углу кабинета мерно тикали, гулко отбивая неумолимо уносящиеся в прошлое секунды.

– Когда же ваш… человек сможет убрать этого Ми… Ми…, – Командующий вплотную приблизился и внимательно посмотрел в глаза Крестинского. Тот не отвел взгляда.

-Микеладзе, Ваше Превосходительство. Трудно сказать, они теперь с Думенко все время вместе. Но думаю, что очень скоро. Этот – сможет!

-А надежен ли агент? Не перекупили бы его красные.

-Надежен. При вербовке запросто застрелил своего комполка при свидетелях. Кроме того, нам хорошо известно местопребывание его семьи и он это осознает. И… он хорошо оплачивается.

Деникин задумался. Романовский, напротив, был оживлен, ему видимо план контрразведки понравился. Еще бы! Докажи такой агент свою преданность, он еще много чего может натворить  в недрах Красной Армии в будущем.

-А Вы, Иван Павлович, считаете, что у Красной Армии есть… будущее? – глаза Командующего потемнели и сузились, он ладонью нервно шарил по толстому сукну стола, словно ища что-то.

-Я этого не исключаю, Ваше Превосходительство. Хоть и понимаю, что будущее может быть только у одной из сторон: или мы, или… они! Но борьба при этом все равно не закончится, я уверен.

-Да-а-а… Тут вам Россия, батенька. Борьба, конечно,  не прекратится. Борьба, она теперь очень надолго… Господа, я вас утомил нынче, -Антон Иванович открыл створку небольшого шкафчика, доставая оттуда небольшую бутылку коньяка, -а ведь сегодня у моей покойной матушки как раз день Ангела, царствие ей небесное, -он осенил себя и откупорил коньяк, – в детстве мы с братом всегда с трепетом ждали этот день, ибо обыкновенно маменька собственноручно готовила по случаю своих  же именин наивкуснейшие пирожки с тыквою и яблочным повидлом, да-да…