Красная точка - стр. 31

– Нет, я слышал только, что Демиса Руссоса из-за его вечного жора разорвало.

– Да ты что, а он так мне по «Утренней почте» нравился, сладкий такой. Жаль, конечно. Зато я точно слышала, что Зыкина – любовница Брежнева.

Пушкарёва делает большие глаза: её секретик – самый эффектный, вот она его и оставила напоследок.

– А мне тут рассказали про огромные подземные урановые рудники, куда ссылают всех бандитов, приговорённых к смертной казни. Их не расстреливают, но отправляют за Полярный круг, работать в нечеловеческих условиях. К маме в библиотеку ходит одна женщина, так вот её шурина приговорили к расстрелу за валютные операции. Но однажды она шла по Красного Урала и он идёт ей навстречу, только совсем опустившийся, на себя не похожий. Без зубов и глаза отводит, смотрит в сторону. Она рванула к нему, а он, как её увидел, побежал на другую сторону перекрёстка, еле под машину с прицепом не попал. Его с урановых рудников на побывку отпустили – сорок пять лет исполнилось, надо было фотографию в паспорте поменять.

Каждая из подружек старается перещеголять всех осведомлённостью, забить финальный гол, дотянувшись до максимально возможной в СССР правды. Примерно так красивые, рослые люди играют в баскетбол, толкаясь возле вражьей корзины, когда уже невозможно пасовать друг другу и победить можно лишь прицельным ударом.

– Ох, девочки, кстати, про прицепы: недавно на Артиллерийской перевернулась бочка с квасом.

– Поди разлилась вся?

– Это-то ладно. Бочка развалилась по сварному шву, а там внутри, на стенках, – кишмя кишат опарыши.

– И не опарыши, а ленточные глисты.

– И не глисты, но бычий цепень, длиной метров так на двадцать.

– Всё было не так, девочки. И не на Артиллерийской, а на Богдана Хмельницкого, и не у нас, а в Волгограде. В прицеп врезалась милицейская машина. Бочка развалилась, и из неё выпал труп немолодого мужчины, давно находившегося во всесоюзном розыске…

– Кстати, про бычий цепень. Мне объясняли, что конский возбудитель настолько мощное средство, что всего одной его капли, разведённой в бочке, достаточно, чтобы возбудить целое стадо…

– Откуда, Васька, знаешь? Сам, поди, пробовал? А про бром в армейский чай ничего такого не слышал? Не слышал? Ещё услышишь, погоди, придёт срок.

– А про красную плёнку?

Вася же не знал тогда, что межполовое общение устроено столь же затейливо, как и межвозрастное или межрасовое, потому-то и думал, что девочки лично его воспринимают с дистанцией и прохладцей лишь оттого, что он припозднился проявиться здесь, на Куйбышева, уже в сознательном возрасте, окончательно сложившимся человеком.

Вася переехал сюда, на Куйбышева, с улицы Лебединского, там закончив второй класс, то есть влился в уже отлаженный коллектив, когда роли давно распределены и закреплены за каждым, совсем как в бродячей труппе комедии дель’арте. Где Пушкарёва, на контрасте с шумной и волевой Тургояк, её правая рука, первая советница в каверзах и интригах, работает серым кардиналом. Кажется, вдвоём они образуют архетипическую дуальную пару в духе Дон Кихота и Санчо Пансы, Шерлока Холмса и Доктора Ватсона: Тургояк блистает на подмостках всеми признанной прима-балериной, тогда как Пушкарёва держится в тени, мушиным жестом поправляя очки, постоянно сваливающиеся на кончик слегка заострённого носа.