Красная Шапочка выходит на охоту - стр. 12
- Я не имел целью вас оскорбить, - продолжал граф, - просто вы так не похожи на обычную девушку. Почему-то вы показались мне карающим ангелом судного дня… Признайтесь, ваш приезд в наш город неспроста?
Мне показалось, что в дюнах воцарилась могильная тишина. Это было похоже на колдовство, но даже птицы перестали петь. А может, я потеряла способность слышать? Но ведь слышала я дыхание графа – тяжелое, прерывистое, хотя до этого не замечала в нем признаков усталости, даже когда мы быстрым шагом шли в гору.
Глаза у графа были светло-карие, янтарные – волчьи глаза. Я много раз видела такие. У оборотней. Но никогда не испытывала сердечной дрожи, только ненависть, а теперь… Может, Анна-Ми права, и граф – всего лишь человек? Красавец, умеющий похищать девичьи сердца, и теперь обративший свое губительное очарование против меня… Но зачем ему обыкновенная горничная?.. На мне очки, смешной красный плащ, какие носили еще во времена моей прабабушки, я хромаю…
- Зачем вы приехали к нам, Медхен? – спросил граф приглушенно и наклонился ко мне, вдруг посмотрев на мои губы. Русые пряди, выскользнули из узла ленты, обрамляя его смуглое лицо – такое красивое, мужественное притягательное… Особенно смуглое по сравнению с белоснежными оборками жабо…
Я снова почувствовала себя обидно жалкой, рядом с графом Лагаром. И это чувство отрезвило меня.
- Опять вы говорите глупости, - я гордо вскинула голову, разрушая колдовство. – Карающий ангел… судный день… Вы не перечитали, часом, проповедей Фордайса? У него всё так мрачно, что поневоле начинаешь видеть в людях посланников последних времен.
- Нет, не читал, - медленно сказал он и отступил, приглашая меня продолжить путь. – Значит, всего лишь визит к бабушке?
- Да, - коротко ответила я, сжимая трость вспотевшими пальцами. Бог мой! С чего я так разволновалась?!
- Хорошо, примем это, - пробормотал граф, а я сделала вид, что не услышала его бормотания.
4. 4. Бабушка и пирожки
Ардеш оказался маленьким уютным городом. Таким маленьким, что даже не был огорожен и не имел ворот. Аккуратные дома из светло-серого камня, с красными черепичными крышами, располагались прямо среди деревьев, словно бы выходя из леса, окаймлявшего дюны. Плющ живописно обвивал стены, а улицы были вымощены брусчаткой, так что прогуливаться тут было сущим удовольствием.
Граф любезно проводил меня до дома мадам Анастейши Бюссар, и дом «бабушки» оказался одним из самых больших и красивых в городе. Я постучала в дверь, надеясь, что дальше граф отправится по своим делам, но он остановился в пяти шагах от меня, поигрывая тростью с самым невозмутимым видом.
- Дернете за веревку, пожалуйста! – раздался женский голос из распахнутого окна на первом этаже. – Дверь откроется!
Я дернула за веревку, болтавшуюся сбоку, и внутри послышался лязг открываемого затвора.
- Проходите во двор! – звал все тот же женский голос. – Идите сюда!
Я ступила в полумрак крытого двора, и граф немедленно последовал за мной.
- По-моему, вас не приглашали, - сказала я, сворачивая в арку, увитую диким виноградом.
- Еще немного – и я подумаю, что произвел на вас впечатление, - парировал граф. – Вы так нервничаете, когда я рядом. Я вам понравился, мадемуазель MJV?
Я презрительно фыркнула, показывая, как он мне понравился, и тут оказалась в залитом солнцем внутреннем дворе. Посредине на перевернутом ведре сидела женщина с простоватым лицом, обожженным солнцем, и ощипывала курицу. Белые пух и перья летели, как снег.