Красная машина. Юниор из будущего. Книга 2 - стр. 3
Или небезизвестное упражнение под названием «Бей канадца!».
Команда выезжала за город. Тарасов выбирал широкое дерево и игроки, по очереди, с разбегу должны были врезаться в него. Непосредственно сам наставник внимательно наблюдал, чтобы никто из спортсменов не снижал скорость перед столкновением. Нормально? Просто со всей дури лупиться о дерево. Но оно того стоило. Это несомненно. Уверен, многие звезды хоккея в определенный момент, как и я сейчас, подумали о своём тренере с благодарностью.
Тихонов, пришедший на смену Тарасову, темпа не сбавил. Его подход был немного другим, но все равно дал советскому хоккею очень много.
Достаточно вспомнить финал Кубка Канады 1981 года. Одна из самых феноменальных игр. Два периода этого великого противостояния прошли фактически в равной борьбе. А в третьей двадцатиминутке хвалёные заокеанские профи в буквальном смысле стали выдыхаться, не выдержав темпа, который навязала им сборная Союза. И вплоть до финальной сирены наши хоккеисты не сбавляли оборотов. Запас прочности у них был тогда просто запредельный. А ведь канадцы это не просто какой-то соперник с нормальным уровнем подготовки. Это – родоначальники и лидеры. В итоге «Красная машина» в финале престижнейшего турнира разгромила звёздных канадцев со счётом 8:1. Одну единственную шайбу пропустил Третьяк. А состав, на минуточку, у хозяев был такой, что болельщики прозвали эту сборную «Команда-чума». Лефлёр, Босси, Дион, Троттье, Гретцки – это действительно великий коллектив. И все-таки мы их «сделали».
В общем, оказавшись среди парней, которые уже играли на профессиональном уровне, я понял, что Сергей Николаевич – охренительный тренер. А так-то, если честно, можно было гонять нас даже посильнее. Лишним не будет.
А потом, вообще перестал о чем-то думать. Опыт в Липецке точно научил меня одному. Играть должен Славка. И мешать ему не надо. Он знает, как нужно мутить настоящую игру, даже при том, что по факту, вместо него теперь я. Поэтому, сделал то, что, как оказалось, здорово помогает отключить ненужные мысли. Снова вспомнил тот детский стишок, который читал, когда лез на стеллу в парке.
В итоге, увлекся настолько, что не заметил конца тренировки. Тем более, она шла по стандартной схеме. Раскатка, броски, вратарь, игра.
На следующий день нам пришлось приехать еще раз. Ситуация повторилась. Я вышел на лед вместе с парнями из молодёжки. За мной наблюдали. А то, что наблюдали именно за мной, я чувствовал. Ощущал заинтересованные взгляды. И один – обеспокоенный.
Сергей Николаевич переживал, это точно. Он стоял за пределами площадки рядом с двумя серьезными мужиками в спортивных костюмах. Я их рассмотреть подробно не мог. Это было бы верхом хамства пялиться из любопытства на тренера молодёжки в то время, как он, по сути, пошел навстречу и пригласил нас на просмотр. Это ему надо посмотреть на меня, а не мне на него. Логично. То, что один из двоих мужиков – главный тренер, было вполне понятно и очевидно.
Вообще, конечно, я впервые видел, чтоб Сергей Николаевич волновался. А он волновался. Сильно. Хотя старался не показывать виду.
Особенно сильно начал нервничать, когда после двух тренировок мы ждали какого-то итога. Я так понял, ему не сказали ничего окончательного сразу. Мы задержались на третий день, благо, обратные билеты изначально были взяты на определённые даты, с запасом. Но при этом, с самого утра, Сергей Николаевич вот так метался по квартире из угла в угол, не находя себе места. Причём, все его метания имели официальную причину. Тут ему жарко. Там ему холодно. А еще полезно подышать свежим воздухом. На самом деле, он ждал звонка. У Леонида имелся домашний телефон.