Красная королева - стр. 35
По мнению Софи, цену мастер запросил немалую, но и не настолько большую, чтобы от покупки стоило категорически отказаться:
– Вы же понимаете, моя королева, что арахонцы славятся выделкой кожи, а уж золоченую никто не делает лучше них. Кроме того, мэтру придется доплачивать своим служащим за срочность, но я так рада, Элен, что вы проявили хоть какой-то интерес к нарядам! Как будто возвращаются старые добрые времена!
Я вернулась в свои апартаменты и потребовала у миледи Лекорн, чтобы она оплатила работу мастера и материалы. Мэтр ушел в сопровождении горничной, несущей за ним мое платье, а я, чтобы занять себя хоть чем-то, потребовала у старшей фрейлины все бумаги и счета за последний год. Мне кажется, это требование не привело ее в восторг, но и возражать она не осмелилась: в конце концов, это были мои собственные деньги. Для меня же эта самая тетрадь послужила способом ознакомиться с местными ценами.
Мадам принесла очень толстый, плотно сшитый том, где несколько бестолково велись записи. Месяцы разделялись даже не названиями, а только фразой: “Получено на содержание – 300 зл.” Дальше в столбик записывались расходы, как то:
раздача милостыни – 6 зл.;
туфли домашние две пары из красной кожи – по 7 зл., 7х2=14 зл.;
духи и две банки помады из лавки мэтра Суле, общ. цена – 9 зл…
Напротив некоторых строчек было написано: “оплачено”. На некоторых строчках таких записей не было. Самое отвратительное было то, что итоги месяца не подбивались. Я пролистала несколько страниц в начале книги и обнаружила даже там неоплаченные строчки. Было совершенно невозможно понять, сколько конкретно сейчас денег у меня есть, а сколько я должна.
Итак, месячное содержание королевы от казны было триста золотых. Но чтобы понять, сколько у меня долгов, пришлось позвать к себе миледи Лекорн. Помня, как ей не нравится обращение “мадам”, я старалась называть ее только так:
– Мадам Лекорн, я хотела бы знать, какова общая сумма моих долгов и сколько денег сейчас находится в моем кошельке.
– О, ваше королевское величество, но я не могу так сразу назвать сумму долгов, – мадам смотрела на меня такими честными и кристально чистыми глазами, что я почувствовала тревогу. Не исключено, что у меня вполне серьезные долги.
Впрочем, сама убиваться над этим я не собиралась.
– Мадам Лекорн, я хочу, чтобы вы сейчас сели за эту книгу и выписали на отдельный лист все неоплаченные долги от момента моего прибытия сюда. Также я хочу точно знать, сколько наличных сейчас находится в моем кошельке.
– Но ваше королевское величество, это займет, возможно, не один день! Вы никогда не требовали ранее таких отчетов. Вы же знаете, как я предана вам!
– Преданные слуги, мадам Лекорн, тщательнее исполняют свою работу. Если вам понадобится неделя подсчитать все долги, значит, эту неделю вы будете заниматься только расходной книгой.
Фрейлины, сидящие за большим столом, притихли. Некоторые из них так и замерли с иголкой в руке, бросив свое вышивание и прислушиваясь к моему спору с миледи. Я понимала, что рано или поздно мне придется познакомиться с ними ближе, но на сегодня, пожалуй, с меня хватит. Я боюсь наделать слишком заметных ошибок, потому действовать стану неторопливо.
Я уступила место за столиком миледи Лекорн, которая уселась, взяла перо в руки и застыла, страдальчески подняв брови домиком. А мы с Софи отправились к облюбованному мной окну, подальше от фрейлин, с тем, чтобы можно было тихонько поговорить. Секунду поколебавшись, я позвала к нам еще и мадам Менуаш. Разумеется, присутствие в покоях акушерки моим фрейлинам не нравилось, и хотя это была моя воля, они всячески избегали хоть как-то контактировать с ней. Иногда это было весьма заметно, и я прекрасно понимала, что мадам испытывает неловкость, а возможно, даже и обиду. Так что на зависть этим дамам я позволила мадам Менуаш взять вязание и сидеть рядом с собой.