Красная Книга - стр. 61

– Мне необходимо поесть. Медвежатина ещё осталась? Мы угостили людей? А то у них с собой только солонина, как я понял.

– Да, они всего медведя уже обглодали. За людей не волнуйтесь.

– А что насчет штанов? Как я буду с охраной знакомиться? Я бы увереннее себя чувствовал в одежде.

– Завтра, милорд. Сегодня надо вас почистить.

– Завтра – лишь ещё одно имя для «никогда», – прочувствовано сказал Ингвар, принимая трубку.

– Глупости какие. Завтра – это просто завтра. Просто чуть позже, чем сегодня. Завтра придадим вам подобающий вид.

Ингвар зажмурился от хлынувшего света. Белого и яркого.

– Глаза! Закрой глаза! Дай руку!

Великана штормило. Сквозь веки пекло белым пламенем. Нинсон держался за мокрую ладонь женщины и не хотел её отпускать, куда бы они ни шли.

– Открывай. Думаю, получилось.

Ингвар открыл глаза. Света стало ещё меньше, чем в тускло освещённой темнице. Вместо люмфайра теперь была толстая жировая свеча в дешёвом оловянном подсвечнике. Тульпа улыбалась ему.

Искренне. Как тогда казалось.

– Постой пока. Я посмотрю, что ты тут наворотил. Мы как бы в твоей голове, в твоём сне, в твоём романе. Не знаю, какой из вариантов кажется более интересным или более достоверным.

Говоря это, она обходила зал, плавным мановением пальцев зажигая свечи, которых здесь оказалось великое множество.

– Обычно ты предпочитаешь дубовые брёвна. Твоё убежище обычно больше похоже на пристанище друида. Ну, с некоторыми оговорками. На пристанище очень любящего комфорт, очень избалованного и очень богатого друида.

– Может, просто мудрого друида, – с улыбкой заметил Ингвар.

Он осмотрелся. Это, скорее, был кусочек кабинета учёного, перенесённый в пещеру. Везде: и под ногами, и над головой – тот же чёрный влажный камень, в котором вырублена темница. Во главе угла огромный письменный стол с оплавленными башнями свечей. Шкаф – на половине полок книги, на половине безделицы. На стене большая пробковая доска с дюжиной пришпиленных листков.

– Видимо, эту пару недель проведём в такой обстановке, – сказала Тульпа.

Нинсон хорошо соображал. Чётко всё видел. Но совершенно утратил способность изъясняться из-за этого дурацкого дыма. Поэтому молча ходил за Тульпой.

– Главное ты не забыл! – Тульпа указала на три двери, выкрашенные белой краской.

Двери… Нинсон резко обернулся. За спиной не было никакого прохода. Только тяжёлая ткань занавеса. Вся эта стена выглядела, как…

– Полог? Как мы сюда попали? Мы оттуда пришли?

– Стой! Не ходи туда. Это пелена. Грань реальности нельзя вообразить адекватно. Нужен символ. Театральная кулиса. Зелёная дверь. Портал города. Подойдёт даже шкаф. Женщины предпочитают зеркала.

Ингвар отвернулся от пелены и пошёл к центру мира, к большому захламлённому письменному столу. Но Тульпа остановила его и подвела к большому ловцу снов – алтарю Пятого Лоа.

Все ловцы снов были разными.

Но делались по одной схеме: сердце, малый круг, большой круг, инерфы. Сердцем служил важнейший личный амулет, помещённый в центре.

Вокруг строился малый круг. В нити малого круга вплеталось от одной до двенадцати бусин. Определяя, какому Лоа посвящался алтарь. Количество бусин во внешнем круге указывало на возраст того, для кого изготовлялся ловец, или на дату события.

Памятные вещицы, штуки, о которых иначе и не сказать, назывались – инерф. Подвешивались они так же, как и перья. Снизу, на специальных шнурах. Благодаря прихотливым жизненным сюжетам, что угодно могло превратиться в инерф.