«Красная империя зла». Запад против Сталина - стр. 43

Стоит заметить: Конвенция ООН о геноциде отвергла концепцию Лемкина. Попытки же Лемкина так перекроить последнюю, чтобы ее действие распространялось на СССР, отвергнуты повсеместно[67]. Спрашивается: зачем тогда Снайдер упомянул здесь Лемкина вместе с его давно дискредитированной попыткой пересмотреть концепцию геноцида, ради включения в нее СССР? По словам Вайс-Вендта, рвения Лемкина получили поддержку только в одном месте – у эмигрантов из Восточной Европы, придерживавшихся правых взглядов:

«Тогда как Лемкин и его идеи не нашли особой поддержки в правительственных учреждениях, этнические общины Восточной Европы стали его вернейшими союзниками»[68].

Лемкин плотно подключился к деятельности правых антикоммунистических групп:

«Лемкин активно участвовал в работе эмигрантских организаций: он посещал их заседания, участвовал в их лоббистских кампаниях и даже редактировал их официальные заявления. Например, 20 декабря 1954 года “Ассамблея порабощенных европейских наций” приняла резолюцию, в которой была такая фраза: ”Марионеточные коммунистические правительства подавили все свободы и все права человека”. Лемкин дополнил ее: “Прибегая к помощи геноцида, они угрожают нашей цивилизации и ослабляют силы свободного мира”. В рамках запланированного трехтомника “История геноцида” Лемкин намеревался написать главу о советских репрессиях в Венгрии. Текст главы был взят из доклада ООН о советском вторжении в эту страну»[69].

Вайс-Вендт приходит к выводу, что термин «геноцид» стал еще одним выражением ярого антикоммунизма Лемкина – проще говоря, ругательством:

«Лемкин прямо заявил, что “советский геноцид” для него был просто выгоден: “Геноцид – это концепция, которая несет в себе высокоморальное осуждение, направленное против Советского Союза в нашей холодной войне с ним”».

Снайдер должен был знать этот критический разбор взглядов Лемкина, но скрыл его от читателей.

Снайдер жалуется:

«Факты массового голодомора и смертей… никогда не преподносились с безоговорочной ясностью… Почти никто не утверждал, что Сталин сознательно морит голодом украинцев» (с. 86).

Действительно, в 1930-е годы никто не распространялся про миф о «сознательно организованном голоде» – потому что тогда его еще не выдумали! Понятие «рукотворного» голода или «голодомора»[70] изобретено пронацистскими, антикоммунистическими украинскими националистами после Второй мировой войны. Одно из самых ранних заявлений о нем сделано во втором томе «Черных деяний Кремля», изданном в Торонто в 1953 году. Некоторые из авторов были причастны к массовым убийствам украинских евреев во время нацистской оккупации и в развязывании жуткой антисемитской пропаганды, связывавшей евреев с коммунизмом[71]. В той же книге утверждается – конечно, совершенно безосновательно, – что за пределами Украины голода не было.

Снайдер утверждает, что московский корреспондент «The New York Times» «делал все от него зависящее, чтобы дискредитировать правдивые репортажи Джоунса»:

«Дюранти, получивший Пулитцеровскую премию в 1932 году, назвал описание Джоунсом голодомора “большой страшной историей”. Утверждение Дюранти о том, что это был “не настоящий голод”, а только “повсеместная смерть от болезней из-за недоедания”, вторило советской позиции и использовало эвфемизм как ложь… Дюранти знал, что миллионы человек погибли от голода, однако в своих журналистских статьях твердил, что голод служит высокой цели. Дюранти считал, что “нельзя приготовить омлет, не разбив яиц”»