Красная галактика - стр. 25
– Ладно, погляжу, что ты наваяешь. – Гриша явно обиделся на то, что его труды пошли прахом.
Скорее всего, он кривил душой, когда говорил, что накомандовался. Как пить дать Семеновичу хотелось нацепить большую белую фуражку, назваться адмиралом и повести в бой дивизии эсминцев и крейсеров.
Семенович поднялся на орбиту и, ворочая выходящие из фабрикатора блоки, злорадно думал, как он будет издеваться над концептом боевой машины Егора. Нет, бывший главный инженер Балтийских верфей умел сделать из навоза конфетку. В конце двадцатого века российский флот пережил не очень приятные моменты и только благодаря таким профессиональным и самоотверженным людям, как Егор Филимонович, остался на плаву. В прямом смысле этого cлова. Но все же Егор – работник кабинетный, а у Семеновича за плечами полвека службы на боевых кораблях.
Фабрикатор по размеру был меньше верфи, поэтому выдавал он будущее строение отдельными блоками-модулями, которые Грише приходилось в прямом смысле слова таскать на руках, используя реактивный ранец. Первыми были напечатаны две трубчатые фермы, которые позволят скрепить между собой фабрикатор и верфь в единый производственный комплекс. Следующими из зева фабрикатора вылезли широкие панели, из них Семенович собрал стол – площадку, на которой и будет в дальнейшем создаваться корабль. Дальше вышли блоки управления и питания. От складов с ресурсами Гриша прокинул конвейерную линию, чтобы не носиться со слитками в руках. Ну и вишенкой на торте было создание двух рук-манипуляторов, они буквально по молекулам собирали космические суда.
Сборочный стол Гриша сделал не очень большим, как раз таким, чтобы можно произвести корабль типа «Бестии», и не больше. Работал он в тени от планеты и успел закончить как раз в тот момент, когда светило показалось из-за ее силуэта. Несмотря на автоматически включившуюся систему кондиционирования в скафандре, Семенович взмок. То ли от трудов, то ли от подскочившей температуры. Но вопреки усталости и грузу навалившихся проблем, он застыл на полпути к «Бестии».
– Вот это картинка! – восторженно проорал он, глядя на то, как атмосфера планеты загорается настоящим жидким золотом. – Обалденно!
Чернота, усыпанная тысячами звезд, пламенеющая звезда, выглядывающая из-за планеты… Во всем этом был такой объем, такое величие, что Грише хотелось вопить от восторга. И до него вдруг дошло…
– Старик! – закричал он с порога центра управления. – Я понял! Нам круто… нет, просто нереально повезло! Главное быть, а не казаться, а здесь у нас есть шанс жить по-настоящему! Чувствовать всей кожей… ого! Это что еще за уродливая хрень?!
Посреди зала крутилась голограмма творения Егора. Для полетов в космосе аппаратам не нужны обводы, свойственные морским кораблям и самолетам. Всякие там симметрии, аэро и гидродинамика, пропорции – это все лишние. У вакуума нет сопротивления движению, нет плотности. Бери себе любые формы и лепи. Именно слово «лепи» больше всего подходило к созданному Егором кораблю. Как будто бы он взял два кирпича, один побольше, другой поменьше, и прихлопнул друг к другу. А потом прикрутил к крупному кирпичу башенку с пушкой.
– Как ты эту жуть назвал?
– «Проект-1». Я с названием особо не заморачивался, – признался Филимонович. – Тут дело в функционале…