Красная башня - стр. 28

– Вы хотите сказать, он заболел, и его сразу уволили?

– Э-э… Там не все так просто. Найдете профессора, сами все узнаете.

Короткие гудки.

Иван повертел в руках смартфон.

Создавалось впечатление, что в университете о профессоре вспоминать не любили. Садовский всегда казался Ивану немного не от мира сего. Что не удивительно, учитывая его научные интересы – христианские ереси и средневековую криптографию.

Иван еще раз глянул на адрес почты и ему пришло в голову, что KIR вполне может означать «кафедру истории религий». Или «криптография и религии». Учитывая интересы самого Бергера, это было логично. В любом случае, разговор с профессором Садовским мог оказаться полезным. Да и связи на кафедре у него наверняка сохранялись.

Ивану не нужна была справочная. Он знал, где искать профессора.

***

Блиновский пассаж представлял собой длинное большое здание, выстроенный полтора века назад в псевдорусском стиле. Как писали в одном старом путеводителе, это был «дом ресторанов, магазинов, коммуналок и привидений».

Иван ни разу не видел здесь привидений, а рестораны, магазины и коммуналки его не интересовали.

Ему нужна была крыша.

Он свернул в одну из арок и прошел во двор.

В отличие от парадного фасада, двор напоминал не городскую достопримечательность, а трущобы напополам с развалинами, оставшимися от боевых действий. Задняя часть дома была загромождена тянувшимися во все стороны трубами, спрятанными в нишах ржавыми решетчатыми балконами и какими-то деревянными пристройками. Все это было похоже то ли на старые кварталы Неаполя, то ли на компактные бразильские фавелы.

Массивные пожарные лестницы тянулись зигзагом среди труб с балкона на балкон. До нижнего балкона было никак не достать, но Садовский еще пятнадцать лет назад показал Ивану одну хитрость. С тех пор ничего не изменилось.

Иван забрался на пристройку, прошел по карнизу к толстенной трубе и перелез на балкон. По инструкции люки на балконах должны были закрываться, но тут никогда ничего не закрывалось.

Ржавая лестница дрожала под весом, и пару раз Ивану казалось, что сейчас вся конструкция обрушится вниз.

На предпоследнем этаже окно было открыто. На подоконнике сидела размалеванная девица в открытом до пупа фиолетовом пеньюаре и курила длинную коричневую сигариллу.

Она лениво смерила взглядом карабкающегося по лестнице Ивана и хрипло спросила:

– Работаешь?

– Почти.

Девица усмехнулась.

– Тут брать нечего. Ползи обратно.

– Я все-таки попытаюсь.

– Ну, как знаешь.

Девица выкинула сигариллу и захлопнула окно. Иван полез дальше.

Крыша пассажа была сложным сооружением с крутыми скатами, перепадами высоты и торчащими там и сям кирпичными дымоходами.

Иван вскарабкался повыше, перебегая от трубы к трубе. Перелез на соседний сегмент, куда была перекинута простая деревянная лестница, и подобрался к низкому выступу с застекленными чердачными окнами. Судя по обстановке на чердаке, там ничего не изменилось.

Иван постучал по стеклу костяшками пальцев. Спустя минуту постучал еще раз, сильнее, так, что стекло задребезжало.

В окне появилось морщинистое лицо, с всклокоченной седой бородой и вытаращенными глазами.

– Добрый день, профессор, – сказал Иван. – Давно не виделись.

***

– Мог бы позвонить хоть раз, – проворчал Садовский, смахивая с дубового стола в ведро объедки и одноразовую посуду.