Красивый, богатый, свободный… - стр. 2
Таш знала все о раздорах между их семьями, неоднократно читала о последствиях в маминых дневниках.
– Вы не смогли попрощаться.
Он отвернулся к гавани. Его голос стал хриплым.
– Наташа, я так сожалею о вашей потере. Она была удивительной женщиной.
Таш не глядя почувствовала, кто проходит мимо ее столика. Обладатель атлетической фигуры в свитере цвета мха направился в сторону Натаниэля Мура, бросив на нее мимолетный равнодушный взгляд. Ее сердце забилось не только потому, что время исте кало.
– Мистер Мур, – решительно сказала она в трубку, – я хочу, чтобы вы знали, независимо от того, как наши семьи относятся друг к другу, мои двери всегда открыты для вас. Если захотите встретиться…
Молодой человек добрался до своего стула, по выражению лица своего спутника понял, что творится неладное. Натаниэль Мур резко встал.
– Э-э, минутку, пожалуйста, извини меня.
Это обращено к ней или к его спутнику?
Натаниэль неловко выбрался из-за столика, жестом показав, что разговаривает по телефону. Заинтересованный взгляд голубых глаз последовал за ним, затем подозрительно обежал кафе. Таш вскинула голову, приклеив к лицу улыбку, будто ведет непринужденный разговор, когда оказалась в поле его зрения. Не то чтобы не хотела позволить себя обнаружить, просто не хотела создавать неприятности человеку, которого любила ее мать.
Не в первый раз с тех пор, как обнаружила дневники, Таш представила, каково это – чувствовать себя любимой и любить. Ее взгляд вернулся к молодому человеку, сидящему теперь в полном одиночестве за столиком у кромки воды.
– Вы здесь?
– Простите, да.
Таш увидела Натаниэля за гигантскими пальмами в горшках, тяжело вздохнула.
– Мистер Мур, я хотела, чтобы вы знали, моя мать никогда не переставала любить вас. Ее дневники полны воспоминаний о вас. Особенно в конце.
Натаниэль ссутулился еще больше.
– Вы так много потеряли, – сказал он сдавленным голосом. – Столько перенесли.
Таш обернулась к их столику. Голубые глаза следили за Натаниэлем из дальнего конца кафе, все сильнее щурясь. Она покачала головой.
Больше, чем было у вас когда-либо. Больше, чем одна необыкновенная ночь вместе.
– Как ни тяжела потеря, я, по крайней мере, жила с ней всю жизнь. Тридцать лет. Она была подарком.
Он прошептал в трубку:
– Она была…
Наступила тишина, Таш поняла, что он старается совладать с собой.
– Вы должны идти. Я позвонила в неподходящее время.
– Нет! – Натаниэль прокашлялся, со вздохом взглянул в сторону своего столика. – Да, сожалею. Я здесь с сыном.
Внимание Таш снова задержалось на молодом мужчине. Это Эйден Мур? Предприимчивый молодой выскочка, бич общества?
– У меня теперь есть ваш номер в телефоне.
Натаниэль вновь обрел самообладание, о котором Таш читала в деловых журналах.
– Позвольте, я перезвоню позже, когда смогу свободно говорить?
Она едва слышала последние фразы, хотя соглашалась. Ее взгляд оставался прикованным к молодому Муру. Он не может быть таким неотразимым. Он не может источать дразнящий аромат восточных пряностей. Она не может тонуть в этих голубых глазах.
Нет, если он сын Натаниэля Мура.
Муры ненавидят Портеров и Синклеров. Почему наследник должен быть другим?
Таш потребовалось мгновение, чтобы осознать две вещи. Во-первых, ее подвела бдительность, и она позволила себе слишком долго на него смотреть. Во-вторых, его голубой взор, открытый и любопытный, теперь сосредоточился на ней.