Красивая женщина умирает дважды - стр. 20
– По статистике, женщин чаще всего убивают именно половые партнеры, – спокойно возразил Савельев.
– Но убивают дома, в пылу ссоры. Случись все в квартирах – разве я бы квакал? Но оба убийства без свидетелей. Первое – в лесу, второе – в парке, – парировал журналист, – поэтому четкое ощущение: этих самых лопухастых половых партнеров следствию подставили. Причем очень умело.
– Кто? – спокойно осведомился Савельев.
– Настоящий убийца! Тот, кто знал, кого заподозрят в первую очередь! По Рыжкиной всех деталей не ведаю, а брянское дело внимательно изучил. Там других подозреваемых искать вообще не пытались, сразу все стрелки на Павла. Потому что удобный: не от мира сего. Фотограф. И девчонка неприкрыто бегала за ним. Окольцевать пыталась. Покрепче к себе привязать. Он, естественно, злился. А все соседи завороженно наблюдали: добьется пигалица своего или нет.
У Савельева начала болеть голова. Спросил устало:
– Что ты от меня хочешь?
– Чтоб вы от шаблонов отошли! Шире смотреть научились! Это ведь не единичные случаи!
– Дима, – мягко сказал полковник, – надеюсь, ты не собираешься в своей газете панику поднимать, будто в России маньяк орудует?
– Я непроверенную информацию не публикую, – отозвался тот с достоинством. – А вот другие могут. У тебя супруга «XXL» случайно не читает?
Савельев усмехнулся:
– Я сам просматриваю. По долгу службы.
– Тогда должен знать Ксюшу Кременскую. Она версию про маньяка, охотника на беременных, давно выдвинула. Еще до сегодняшнего убийства. Съездила в Боровое, пообщалась с окружением Климентьева и целую серию статей выдала: будто жертва не первая и он давно беременных убивает. Сначала утверждала, что орудует дома, а трупы на участке закапывает. Когда не подтвердилось, стала утверждать, будто во всей стране колесит. Представляешь, какой крик Кременская поднимет сейчас?
– Не хотелось бы, – поспешно сказал Савельев. И спросил вкрадчиво: – А почему так фамильярно – не Ксения, Ксюша?
– Да потому, что она у меня практиканткой была, – буркнул Дима. И неохотно добавил: – Клинья ко мне подбивала. А когда не получилось – все, стал врагом номер один. Помнишь, осенью в «XXL» статья появилась, что Надька моя в свингер-клуб ходит?[2] Тоже ее рук дело.
– Решительная девушка. – Полковник усмехнулся и поинтересовался, словно между делом: – А что ты ее к себе в «Молодежные вести» не взял? Ум, как я гляжу, бойкий.
– Зато пишет плохо. Ну, и вообще, – отмахнулся Полуянов, – непорядочная она, как моя мама бы сказала. Жалит только слабых. Видит, что люди защититься не могут, и поливает их грязью на всю страну.
Савельев улыбнулся:
– Дима, ты, кажется, когда-то в медицинский поступать собирался?
– Это сейчас к чему?
– Правильно, что не пошел. Из тебя бы вышел плохой врач. Слишком близко к сердцу все принимаешь.
Полуянов хотел было возмутиться, но осекся на полуслове.
Замолчал. Вздохнул. Выпалил:
– Надька моя залетела. Очень вовремя.
– Э-э… поздравляю.
– Спасибо. Но меня, как ты понимаешь, теперь вдвойне беспокоит, что беременных убивают.
– Какой у Нади срок? – спросил Савельев.
– Не знаю, но еще маленький, – буркнул Дмитрий. – Только вчера мне тест предъявила.
– Значит, в категорию потенциальных жертв пока не входит, – хладнокровно подытожил полковник. – Живи спокойно. А за сигнал спасибо. Не думаю пока, что здесь серия. Но дело Климентьева запрошу.