Красивая работа - стр. 4
Он сосредоточил внимание на пассажирах.
Черногривый дверг, потом нечто прозрачное желеобразное, плавающее в керолитовой ванне – очевидно, метуса. (Ага, вот кому надо срочно сменить воду).
Десять человек…
Трое молчаливых лбов, подчеркнуто отгородившиеся от остальных. (Что они, интересно, такое, если доверили вести переговоры Акации?)
Сухонькая старушка с белесыми кудряшками. (Хоть бы ради приличия взволновалась – но нет. Судя по сияющей улыбке, она все свои сто восемьдесят лет мечтала о подобном приключении.)
Трое лохматых подростков, несомненно, родных братьев. (Ликуют в открытую, оно и понятно.) В их возрасте капитан тоже ошалел бы от счастья – с годами чуточку поостыл.
Две юные красотки, разодетые так, будто собрались взять на абордаж сердца всей команды разом.
И в довершении – Акация. Высокая, с апельсинового цвета кожей и волосами цвета красного золота. Капитан склонил голову, признавая очевидное: ум совершенно излишен – при такой-то фигуре. С некоторым усилием он заставил себя посмотреть ей в лицо. Акация щурилась, оценивая его самого.
Капитан одернул китель, догадываясь, что выглядит так, будто месяцами спал в мундире. Да еще три дня не брился, да отросшие вихры торчат во все стороны. Ну и для полноты картины на растрепанные патлы нахлобучена фуражка. Не офицер – пугало огородное.
Акация пленительно улыбнулась (капитан тут же почувствовал себя неуклюжим подростком) и поплыла навстречу. Двигалась совершенно беззвучно, босые ноги утопали в мягком покрытии пола. Приблизившись, Акация обволокла его ароматом каких-то изысканных духов и проворковала:
– Мы так признательны, командир.
Одета она была подобно низкорожденной – в брюки и куртку, а вот причесалась на манер знатной дамы: тугие темно-золотые спирали, перехваченные алыми лентами, доставали почти до лодыжек.
Капитан почувствовал, как оба лейтенанта за его спиной перестали дышать. Для бедных воинов, что месяцами с корабля не вылезают, испытание выдалось непосильное.
– Мои люди проводят вас на борт «Грозового небосклона».
– Какое поэтичное название, – ввернула Акация, похоже, «дремучий акцент» уже не мешал пониманию.
– Вещи оставьте здесь. Для тщательного досмотра.
Акация, против ожидания, смолчала, а вот старушка съехидничала:
– Ах, боюсь, вы разочаруетесь. Мои панталоны давно вышли из моды.
Капитан в свою очередь смолчал, только приглашающе помахал рукой.
…Оказавшись на борту «Грозового небосклона», гости особого восторга не выказали. Еще бы – ни сверкающих полировкой стен, ни ковров, ни оранжерей, ни волшебных иллюзий… Правда, на военные пайки накинулись с жадностью – похоже, бедолаг и впрямь кормили скверно.
Судя по тому, что никаких фатальных повреждений на корабле не обнаружилось, бедные пассажиры… как их… туристы… стали жертвами очередного мошенничества. А что, недурной способ прикарманить деньги путешественников да еще страховку за корабль получить. Лекарства от алчности еще не изобрели.
Капитану редко доводилось задыхаться от гнева – сейчас был именно тот случай. Несчастных бросили на верную гибель – «Грозовой небосклон» обнаружил их случайно. Бедолаги и на помощь-то позвать не умели…
Заставив себя успокоиться (все равно, до аферистов не добраться) и поручив самым юным воинам развлекать гостей, капитан возвратился в рубку. Следовало доложить о случившемся губернатору и совету. Конечно, с этим отлично справился бы старший помощник, но… Не торчать же в салоне, поедая глазами Акацию и чувствуя себя полным идиотом. Впрочем, за весь проклятущий рейс он никем иным себя и не чувствовал.