Красавицы Бостона. Охотник - стр. 21

Современная открытая кухня, оформленная в сером цвете, представляла собой качественно новый уровень бардака. В ней все выглядело липким. Из открытых консервных банок капало. Я даже заметила вереницу муравьев, марширующих от пола к открытой банке с соусом чипотле, лежавшей на кухонном столе.

– Что ж, – весело прощебетала Перси. – Он сказал, что у вас будет шеф-повар, а значит, наверняка и домработница тоже. К тому же ты держишь его за яйца. Можешь пригрозить ему, что переедешь обратно к родителям, если он не будет поддерживать порядок в доме. Верно, мисс Бреннан? – Она поставила картонную коробку на свободный уголок на журнальном столике и уперла руки в бока.

– Вообще-то не может. Мы сделаем в комнате Сейлор секс-темницу. – Одной рукой мама собрала рыжие волосы в пучок на макушке, второй держала чемодан за ручку и катила его по коридору.

Я бросила на нее убийственный взгляд.

– Мам. Ужасно мерзко.

Все ее лицо просияло от смеха. У меня сжалось сердце.

– На самом деле мы собираемся устроить в ней второй кабинет. Мне уже некуда складывать документы, а переезжать в более просторную квартиру нет смысла.

– Почему бы не превратить в кабинет комнату Сэма? Он уже много лет не живет дома.

– Потому что его социальная жизнь меня не беспокоит, – прямо ответила мама. – Так что он может вернуться, когда пожелает.

– То есть никогда, – усмехнулась я.

Сэм был печально известным бостонским холостяком с пристрастием к вечеринкам в стиле Уоррена Битти[11].

– И я о том же, – заключила она.

Отлично. Теперь мне некуда возвращаться, если – когда – эта затея потерпит крах. Судя по виду квартиры, это уже случилось.

Я не сомневалась, что родители приняли решение превратить мою детскую комнату в домашний офис только для того, чтобы заставить меня остаться здесь. Они очень меня любили, но умоляли быть более общительной. Будь моя воля, я бы до скончания времен стреляла по мишеням и бездельничала с сестрами Пенроуз.

– А знаете что? – Я повернулась к ним, пытаясь казаться более оптимистичной, чем чувствовала себя на самом деле. На самом же деле у меня чуть не лопнула артерия. Хантеру хватило всего десяти секунд, чтобы вывести меня из себя. – Я приведу себя в порядок и устрою все так, как сама хочу, – задам тон на следующие шесть месяцев.

За неделю, что прошла с тех пор, как Хантер сделал мне предложение на парковке, наши отцы встречались бесчисленное количество раз, чтобы обсудить условия этого безумного, имеющего юридическую силу, соглашения. Мы с мамой встретились с Джеральдом и Джейн Фитцпатрик, чтобы подписать контракт. Джеральд был холоден как лед, а Джейн мила, но сдержанна. Хантер на этих встречах не присутствовал, и, как я подозревала, причиной тому были опасения Джеральда, что он скажет что-то неловкое, или же он попросту не хотел, чтобы у Хантера возникло чувство, будто он контролирует ситуацию.

– Уверена? – Мама хмуро на меня посмотрела. – Мы не прочь остаться, а тебе не помешает помощь.

– Уверена, мам. – Я уже выталкивала их за дверь. Знала, что они не станут настаивать, если я открою им свой план.

Отделаться от мамы было нетрудно. Она понимала мое стремление к независимости и потребность делать все по-своему, потому что этим я пошла в нее. Перси – совсем другое дело. Она заботливая душа, наивная и чересчур покладистая. Порой я задавалась вопросом: что привлекало меня в моей лучшей подруге, которой, как и мне, было восемнадцать? Мы были совершенно разными и внешне и по характеру. У нее были длинные волнистые волосы песочного цвета, огромные голубые глаза и мягкая, традиционная красота цветущей розы. Она училась в колледже, как и хотели ее родители, и не обладала ни каплей бунтарства.