Красавица и Миллиардер - стр. 41
— Я думал, вы говорили по телефону.
— По видеосвязи.
— Зачем ты вообще отвечаешь на его звонки? — в тоне Вадима прорезается раздражение.
— Он ваш отец, Вадим, — женщина тоже заводится и отвечает с оголенным нервом. — Твой и Максима. Это невозможно стереть! Я могу не брать трубку, когда он звонит, но от этого ничего не изменится. Он ваш отец, и он опасен. Он не может простить, что мы приняли в семью Макса, а его выкинули. Он, видно, наигрался со своей куклой-любовницей и вспомнил времена, когда у него была нормальная семья.
— С тех пор прошло много лет. Я больше не считаю себя его сыном.
— А он считает тебя сыном. Причем единственным. Своим наследником. А Макс для него как был помехой, так и остался. Я боюсь, что он что-нибудь сделает с ним.
Женщина всхлипывает, после чего слышатся шаги.
— Не успокаивай меня, — добавляет она порывисто. — Я не накручиваю! Ты тоже знаешь, что на теле Макса есть след от пули. В него уже стреляли люди отца. Прошел всего год с тех пор.
Я прикладываю ладонь ко рту. Эмоции обжигают все нутро, я буквально застываю на месте и забываю, куда вообще собиралась идти.
Что значит в Максима стреляли люди его отца?
Как это вообще возможно?
Как можно покушаться на жизнь собственного ребенка?
Второй ладонью я сжимаю поручень и пугаю саму себя, когда издается легкий скрип. Тот отрезвляет меня, и я бросаюсь назад. Я не смотрю под ноги. Почти что бегу и выдыхаю хотя бы на полглотка, когда возвращаюсь в спальню. Вижу Максима на кровати и чувствую, как становится легче на душе. Он в порядке, он здесь, рядом…
— Крошка? — Макс реагирует на шорох и кривится, пытаясь приоткрыть глаза.
Ему это плохо удается. В комнате слишком много света.
— Что такое? — Он выставляет локоть и поднимается. — Что стряслось?
Я слышу тревогу в его голосе. Пытаюсь улыбнуться, потому что слова не идут, я в таком шоке, что не знаю, как произнести хоть слово. Я шагаю к нему и через пару мгновений оказываюсь в его сильных руках. Макс поднимается с кровати и тянется ко мне, прижимая к груди.
— Прекращай пугать меня. — Он наклоняется и пытается заглянуть мне в лицо. — Что я проспал? Если это опять Ксюша, я запрещу тебе вообще иметь подруг. Ты не умеешь их выбирать…
— Нет, это не Ксюша. Дело в другом.
— Тогда в чем?
— Я случайно подслушала. Внизу твой брат говорил с кем-то.
— С Лерой?
Максим проводит ладонями по моим плечам, успокаивая.
— Нет, другой голос. Женщина… Она сказала, что твой отец хочет тебя убить.
Я смотрю Максу в глаза сквозь поволоку эмоций, но на него мои слова не производят никакого эффекта. Он лишь усмехается, а потом крепче притягивает меня к себе. С его губ слетает: “Глупышка”.
— Это нормально, — добавляет он, чувствуя, что я вот-вот начну противиться и требовать, чтобы он сказал хоть что-то. — В нашей семье так заведено.
— Что? Что ты несешь, Макс?!
— В каждой семье свои приколы. Мой отец меня не переносит, ничего нового.
— Но… но…
— Ну хватит. — Он целует меня в губы, а потом отклоняется в сторону и подхватывает свою одежду. — А та женщина, которую ты слышала. Она тоже плакала?
— Да, она всхлипывала на каждом слове.
Макс тяжело выдыхает. Он трет длинными пальцами переносицу, взлохмачивает прическу и снова берет меня за руку.
— Значит, это мама.
— Мама? Твоя?
— Не биологическая, но я считаю ее своей матерью. Она родила Вадима и приняла меня. Она нашла меня еще в детдоме и помогала, как могла.