Красавица и Миллиардер - стр. 38
— Я уловил.
— Ты помнишь ее?
На его губах зажигается короткая усмешка. Он не отрывает взгляда, в котором поднимается что-то нехорошее. Почти что ядовитое. Он режет меня своим темным взглядом.
— Давай не будем играть в эти игры, — бросает он неожиданно резким тоном. — Скажи прямо, что стряслось.
— Так ты помнишь ее? — я завожусь из-за его реакции.
Что с ним?
Открывается другая его сторона, с которой я не знаю, как себя вести.
— Девку, которую лезла в мою постель? — Макс закусывает нижнюю губу. — Да, я помню ее.
Он рывком разворачивается и сходит с кровати. Я слышу его шаги, он молча направляется в ванную комнату. Дверь он не захлопывает, так что стоит обернуться через плечо, чтобы увидеть, что он переодевается. Макс скидывает с себя халат и срывает с кафельного пола джинсы. Он резкими движениями натягивает их на себя, после чего сжимает в ладони рубашку. Он не надевает ее и выходит ко мне с оголенным торсом. А на его рельефных губах по-прежнему гуляет холодная усмешка.
— Тебе вызвать такси? — бросает он после паузы, которую я не спешу заполнять. — Или сойдет водитель брата? Он отвезет тебя, куда ты скажешь.
— Что?
Я сильнее сжимаю одеяло, которым до сих пор прикрываюсь, как идиотка.
— Ты останешься? — Он хмурится. — Я подумал, что мы идем к тому, что ты вот-вот залепишь мне пощечину и вылетишь из комнаты. Поэтому решил сразу прояснить вопрос с машиной. Тебе не стоит садиться за руль…
— Да что ты несешь?!
— Что я несу? Я не слепой, Арина. — Он ведет плечами. — Я уже говорил тебе, что не спал с твоей подругой, но тебе плевать на мои слова.
В нем прорывается злоба. И он не находит другого пути выместить ее, кроме как скомкать рубашку и швырнуть ее в дальний угол. Максим проходит к тумбочке, не поднимая на меня глаз, и берет свой сотовый. Что-то проверяет на экране, но я замечаю его слепой взгляд. Он слишком заведен, чтобы хоть что-то видеть перед собой.
— Я так понимаю, что ты выставляешь меня. — Я киваю, стараясь заставить себя двигаться сквозь шок. — Хорошо, Макс. Хорошо.
Я тоже нахожу свою одежду и начинаю судорожно одеваться. Мне не по себе, я отворачиваюсь от Максима и чувствую, как на глаза выступают слезы.
Что это вообще?
Что с моими эмоциями?!
Меня буквально выкручивает узлами из-за его голоса. В нем столько то ли презрения, то ли разочарования, то ли еще чего-то… Я сейчас не в том состоянии, чтобы понимать, но он делает стену между нами только выше. И он игнорирует мой вопрос. Как будто специально заводит разговор в эмоциональный тупик, чтобы избежать новых вопросов.
— Я не выставляю тебя, — с холодом бросает Макс. — Я рассказал тебе о себе, показал, как живу, ответил на вопросы, на которые смог… Ты правда называешь это “выставляешь”? Нет, ты сама уходишь.
Я поворачиваюсь к нему.
— Хватит, Макс! Хватит…
— Ты что, плачешь?
— Нет. — Я качаю головой как заведенная. — Я просто… просто… Не надо, Макс! Не трогай меня!
Он пытается поймать меня, чтобы заглянуть в лицо. А меня замыкает, мне хочется оказаться где угодно, но не рядом с ним.
Не хочу видеть его.
Не хочу продолжать этот дурацкий разговор.
И не хочу так остро реагировать на него!
Когда это случилось?
Запало так глубоко в душу, что я веду себя как истеричка.
— Я уеду. Я сейчас соберусь и уеду, — выпаливаю ему в лицо, потому что он все-таки добивается своего и разворачивает меня к себе.