Красавица и Чудовище. Другая история Белль - стр. 25
– Боюсь, сегодня я пришла не ради книг, – грустно сказала Розалинда, оглядывая стопки старинных фолиантов. – Я пришла ради чтения. Я имею в виду другой тип чтения.
Лицо Леви напряглось, казалось, он не видит Розалинду, глубоко погрузившись в раздумья.
Он побледнел.
– Должно быть, все действительно ужасно, коль скоро сама великая Розалинда приходит ко мне за такой вещью.
– Вашти пропала, – сказала женщина, неосознанно прикрывая рукой живот. – Я хотела, чтобы она помогла мне при родах. Морис зашел к ней домой, так вот, там пусто, на столе остался несъеденный ужин. Я предполагаю худшее.
– Хорошо, – кивнул Леви со вздохом. Он осторожно отложил полукруглые линзы, над которыми работал.
– Что это? – с любопытством спросила Розалинда.
– О, просто мне в голову пришла одна идейка, – ответил Леви, копаясь в только что упакованной коробке. – Эта штучка поможет мне работать, незаметно смешавшись с местными. А, вот оно.
Он достал зеркало с серебряной ручкой – таким мог бы владеть джентльмен – рукоятка без витиеватых украшений и простая оправа вокруг отражающей поверхности.
– Держи, спроси сама. Ты лучше ее знала. Она… была не сильна в чтении. В обычном чтении.
Розалинда взяла зеркало. Оно оказалось тяжелее, чем могло показаться на первый взгляд, а может, это она в последнее время ослабла, словом, зеркало оттягивало ей руки.
– Покажи мне Вашти, – приказала она.
Леви с любопытством заглядывал ей через плечо.
Ничего не произошло.
Зеркало осталось зеркалом, в нем отражалась сама Розалинда, разве что подернутая легкой дымкой. Женщина рассеянно отметила, что нос у нее покраснел, а лицо отекло из-за беременности.
– Зеркало, – проговорила она громче. – Покажи мне Вашти. Где она?
На этот раз мерцающая поверхность затуманилась, потом сделалась матовой и черной, ничего не отражая. Потом чернота исчезла, и зеркало снова стало обычным зеркалом.
– Не работает, – упрямо пробормотала женщина, протягивая зеркало его создателю.
– Розалинда, – мягко проговорил Леви. – Ее больше нет, и ты это знаешь.
Розалинда прикусила губу, чтобы не заплакать. Собственное лицо казалось ей огромным, словно все слезы, которым она не дала пролиться, заполнили ее череп, давили на глаза и лоб. Если Вашти мертва, тут уже ничего не поделаешь.
Волшебница пихнула зеркало в руки Леви, отвернулась и зарыдала, чувствуя, что ее вот-вот вырвет. Утренняя тошнота, от которой она избавилась с помощью магии еще на втором триместре, внезапно вернулась с новой силой.
– О, Роз, – грустно сказал Леви, не глядя на зеркало.
Он обнял ее за плечи.
– Она никогда бы… никогда бы не покинула свой дом вот так. Она разложила бы вещи по местам. Ее семья жила здесь веками, они были целителями… наверняка она знала, что умрет… от естественных причин. С ней что-то случилось, Леви. Кто-то сделал с ней что-то.
Продавец книг ничего не сказал, лишь молча наблюдал за тем, как эмоции на лице женщины сменяют одна другую.
– Она будет отомщена. Я свершу правосудие, – прорычала Розалинда, не понимая, чего хочет больше: поддаться рвотному позыву, слушать слова утешения или уничтожить полгорода огненным смерчем. – Ведь темные века давно закончились!
– У каждого века есть своя тьма, – тихо заметил Леви. – Розалинда, забирай свою семью и уезжай подальше отсюда. Я серьезно. Здесь теперь опасно и для тебя, и для всех нас. Лично я поеду в Новый Свет. Думаю, там уже покончили с охотой на ведьм. А Провиденс производит впечатление города, в котором царит огромная религиозная свобода.