Красавица для Чудовища - стр. 15
Госпожа хихикает, отпуская меня спать, я и сама веселюсь. Надо же! Присмотреть себе жениха! Словно у меня вдруг появилось право выбирать тогда, когда это право принадлежит исключительно мужчинам. Да, бывают случаи неравных браков, мои родители тому пример, но инициаторами таких редких союзов всегда выступают мужчины. В нашей истории не было ни одного случая, чтобы благородная девица вышла замуж, например, за конюха. И не потому, что она не влюблялась без памяти и была готова потерять свой статус и удобства, которые он предоставлял... У женщин нашего мира в принципе отсутствует право выбора. За них всё решают мужчины.
С того вечера Глафира ещё не раз возвращается к этому разговору, и чаще всего за обедом, за которым иногда сидит и моя сестра. Забавно, но Лилии тоже приходится по душе подобная возможность. И именно на этой почве разговоров зарождается что-то вроде дружбы моих госпожи и сестры. Первая сначала с некоторым высокомерием слушает робкие попытки Лилии поддержать её идею, а в последствии они на перебой фантазируют о будущем, в котором я приобрету господский статус. И не важно, что меня саму он не шибко и привлекает... Или привлекает?
Бесы! Словно мне других забот мало!
С каждым испаряющимся, как вода в кипятящемся котелке, днём перед отъездом я нервничаю всё сильней. Что не идёт на пользу моему дару-проклятью. Ни с чего тухнут свечи в гостиной, или дребезжат стёкла в дверях, выходящих на лоджию, а то и вовсе всё тот же огонь в свечах вспыхивает с тройной силой. Благо, госпожа каждый раз находит для себя объяснение этим необычным событиям, а если не находит, то их предоставляет ей моя сообразительная младшая сестрёнка, предварительно бросая на меня выразительные взгляды.
И как усердно я не молю небеса о том, чтобы время замедлилось, день отъезда из усадьбы настаёт.
Накануне мы с госпожами до поздней ночи обсуждаем, всё ли предусмотрели, повторяем план, проверяем меня на способность вести себя, как Глафира, и бесконечно мучаем вопросами, чтобы посмотреть, насколько хорошо я усвоила всю новую информацию.
Неудивительно, что я совсем не высыпаюсь, когда Глафира врывается в нашу с Лили комнату в дорожном платье, которое ей пришлось одевать самой, потому что её несносная служанка всё ещё дрыхнет.
То утро проходит, как в бреду, честное слово.
Всех слуг собирают в холле и объявляют им об отъезде младшей госпожи на отбор, а старшей — в деревню. С собой они берут лишь личных служанок, да конюха, которому доверяют, о чём, конечно же, вслух не говорится. Ну и мою сестру, потому что куда я без неё?
Сундуки с вещями грузят в карету за одно мгновение, и провожать нас выходят все слуги. Особенно мне запоминается ненавистный взгляд бывшей личной служанки Глафиры и, пожалуй, так же хорошо запоминается речь её отца, моего господина.
Он обнимает свою дочь, желает ей большой удачи, а затем смотрит прямо на меня и обещает:
— Я обязательно навещу тебя в столице на балу одного из туров. Помни, что ты представляешь нашу семью и веди себя достойно. Я знаю, ты справишься, моя дорогая.
Поддержка господина, его обещание не оставлять меня совсем одну, прибавляет мне сил.
Мы занимаем свои места в карете и уже через десять минут покидаем пределы усадьбы. Меня тут же посещает мысль о том, что моя жизнь уже никогда не будет прежней.