Красавиц мертвых локоны златые - стр. 27
– Вы разминулись буквально на секунду, – сказала она. – Эта женщина снова явилась. Я сказала, что вас нет, но она ворвалась в дом. Сказала, мол, прошлый раз забыла кошелек.
– Она нашла его? – поинтересовался Доггер.
– Нет. Но я все время за ней присматривала.
– Она оставила записку? – спросила я.
– Нет. Твердила, что ей нужно повидать вас и мистера Доггера. Не верила, что вас нет. Должно быть, думала, я прячу вас за плитой или что-то вроде. Хочет, чтобы вы явились к ней немедля. Немедля, только подумайте! Я не сводила глаз с ее пальцев, но она ничего не касалась. Жизнью клянусь.
– Отлично, миссис Мюллет, – сказал Доггер. – Прекрасная работа. Вы составите нам компанию на чашку чаю, перед тем как мы уедем?
Судя по выражению лица, миссис Мюллет только что сделали царицей небесной.
С блаженной улыбкой она наливала чай, придерживая указательным пальцем крышечку заварочного чайника, чтобы она не опрокинулась никому на колени, и протягивала сахар с таким видом, будто это боевые патроны. С тихой гордостью нарезала викторианский бисквит[9] и передавала куски.
– Я позвала мисс Дафну, но она сказала, что не хочет. Уткнулась в книгу. Странное название «У лис». Автор – какая-то Джойс[10]. Ну что поделать? Не дадим пропасть ее порции. Угощайся, милочка.
Наевшись до отвала и напившись горячего чаю, мы сели в «роллс-ройс» моей покойной матери Харриет и поехали в Бальзам-коттедж в Минсинг. После того как автомобиль много лет простоял неиспользуемым в каретном сарае, Доггер постепенно привел его в идеальное состояние.
– Мы изучим пустой ящик, – сказал мне Доггер, – и запишем все, что нам покажется интересным в доме.
– О’кей, – сказала я. – Это американское выражение, которому я научилась у Карла Пендраки, показалось мне очень уместным в данных обстоятельствах. – Ты подозреваешь, она знает, что мы знаем? Имею в виду, о письмах, которые на самом деле не украдены?
– Мы должны предполагать, что да. Рыбак рыбака видит издалека.
– Лжецы узнают лжецов, – сказала я.
– Именно, – подтвердил Доггер.
– Тогда зачем, – удивилась я, – она снова приехала в Букшоу?
– На ум приходят две причины: укрепить свою выдумку и узнать, что мы смогли выяснить. Склоняюсь ко второй.
Я тоже. Я и сама изрядная притворщица. Ладно-ладно, когда требуют обстоятельства, я могу быть ужасной врунишкой, поэтому отлично знаю стремление лжеца латать и приукрашивать правду, пока она будет выглядеть как победитель соревнования на лучшее кухонное полотенце на церковном празднике.
Ложь и работа с иголкой имеют много общего.
Погрузившись в свои мысли, я не заметила, что мы уже в Минсинге и подъезжаем к Бальзам-коттеджу.
Я поняла, что это он, потому что на одной из каменных колонн у начала подъездной дорожки висела скромная табличка.
Дом не был виден, он прятался за плотной изгородью из хвойных деревьев.
– Пихты бальзамические, – сказал Доггер, заметив направление моего взгляда. – Abies balsamea. Наверняка привезены из Северной Америки за огромные деньги. Источник состояния доктора Брокена.
– Бальзамический электуарий Брокена! – сказала я. – Та бутылочка у тебя с собой?
Доггер засунул руку глубоко в карман пальто, извлек носовой платок и аккуратно его развернул.
– Липкая штука, – сказал он. – Должен сознаться, что он не настоящий. Я приготовил его на плите, взял росный ладан и алое из аптечки. Если бы добрый доктор по глупости проглотил бы его, то обнаружил, что зелье ужасно на вкус.