Красавчики из френдзоны - стр. 49
Литературный клуб, кстати, напоминал собой небольшой класс. Парты перед окном выстроены буквой «П», вдоль стен расположились книжные шкафы с полками, забитыми разномастными томами. На подоконнике в ряд стояли суккуленты в белых горшочках. Довольно уютно. Еще бы, ведь Рин здесь президент, а чувство вкуса ему присуще с рождения.
– Располагайтесь, – взял на себя аквер роль добродушного хозяина. – Так, чтобы доску было видно хорошо.
А здесь не только обсуждения книг проходят. Вертящаяся деревянная доска в правом углу была исписана подробными литературными терминами. Пара движений губкой, размашистые слова «Основы риторики» и вот перед нами подготовленная для нашего занятия почва. Фабричио сегодня крупно повезло. Намного больше, чем седьмого сентября.
Усевшись за стол, мы приготовились к увлекательной лекции. Ни капли не сомневалась, что Рин свое дело знает.
– Итак, начнем с самого главного. Определение риторики…
Этого парня можно было слушать, задержав дыхание. Грамотно построенная речь, выразительная жестикуляция, наводящие вопросы. Целиком и полностью мы с Фабричио погрузились в предмет. Мой балл по данной дисциплине держался сейчас на отметке выше среднего, но даже я услышала для себя много нового. Не думаю, что программа обучения стихийников и нейтралов сильно различается. Это было бы совсем несправедливо по отношению к Нейтральному факультету. Видно, что Рин многие вещи изучал самостоятельно. С искренним желанием и любовью к предмету. Если бы не роль наследника директорского кресла, он стал бы неплохим преподавателем в будущем. Академия гарантированно бы выделила для своего отличника подходящее место с привлекательной ставкой. Жаль, что некоторые вещи в нашем мире неизменны.
Мой отстающий однокурсник исправно конспектировал материал. Даже не ожидала от него такого рвения грызть гранит науки.
По истечению часа как минимум страницы три в замызганной тетради с наполовину вырванными листками потяжелели от чернил.
– Ты смышленый парень, – подметил аквер, проверяя написанное и делая собственные пометки в особо важных местах. – Почему с учебой так туго?
– В полумраке заниматься не фонтан, – усмехнувшись, ответил нейтрал.
– В полумраке? Свет в комнате слабый, что ли?
– Я живу в чулане.
Переглянувшись, мы с Рином уставились на Фабричио, ожидая дальнейших пояснений.
– Ну… – неуклюже начал он. – Моим предкам не особо приятно находиться со мной в одном доме. В приют меня сдать не получилось, так что… мне под комнату выделили чулан. Там и живу. Какую бы лампочку не вкручивал – всё равно тускло. И я забил на это дело.
– В гостиной? В столовой заниматься не получается? – не акцентируя внимание на пугающих аспектах жизни, уточнил стихийник.
– Как? Если на глаза им попадаюсь – такой скандал закатывают… Хорошо, что домой поздно возвращаются. Есть время спрятаться. Ну, я пошел? Спасибо, кстати.
– Да, конечно… – пробубнил Рин под нос, а как только дверь за нейтралом захлопнулась, оперся на парту обеими руками и уставился в невидимую точку на поверхности стола. – Эти социальные предрассудки – отвратительная штука.
– Знаю не понаслышке, – кивнула и прикусила губу.
Получается, родители сами всю жизнь своего сына третировали. Неудивительно, что он так сильно пытается привлечь к своей персоне внимание однокурсников. Дома внимания ему крайне не хватает. Никогда не хватало.