Крах тирана - стр. 28
Однако Ибрагим-хану не удалось удержаться от того, чтобы не воскликнуть с нескрываемой горечью в голосе:
– Риза-Кули-мирза! Какие успехи в столь юном возрасте! Покорить Хорезм! Ему ведь всего девятнадцать лет! И не только Хорезм. Он смог взять Балх, Куляб…
Придворные отвечали гулом, который мог означать и восторг, и недоумение, и возмущение – как будет угодно Ибрагим-хану.
– А кто я? – лихорадочно размышлял про себя Ибрагим-хан. – Правитель Кавказа, который только делает вид, что склоняется передо мной. Я надеваю на себя драгоценные одежды, но остаюсь рабом своего брата, а теперь и его сына!
Прежде Ибрагим-хан еще надеялся хоть когда-то унаследовать престол. Теперь эти надежды рушились, как ветхое здание от ураганного ветра.
Немного поостыв, Ибрагим-хан пытался осмыслить свое новое положение. Если после Надира престол достанется его сыну, а с сыном что-то, не дай Аллах, случится, кто будет новым наследником? Насрулла-мирза, другой сын Надира, который успел отличиться в Индии? Или все же он, Ибрагим-хан, станет властителем Персидской империи? Но для этого нужно сделать то, что поднимет его в глазах армии и народа.
Поле для великих деяний открывалось совсем недалеко от дворца Ибрагим-хана.
– Джарцы! – осенило Ибрагим-хана. – Я покорю этих упрямых горцев, а затем и весь Дагестан! Я совершу то, что не удалось самому Надир-шаху! Эта победа затмит славу принца, захватившего Хорезм.
И тогда посмотрим, кому достанется персидский престол.
Ибрагим-хан начал спешно собирать войска. По его приказу отряды стекались отовсюду, даже из Грузии и Армении.
Лазутчики доносили о силах горцев. Выходило, что сердцевину их составляет сильное Джарское общество. С восстаниями в других провинциях справиться было легче, а у джарцев за спиной был Дагестан. Они могли позвать на помощь своих соплеменников из-за Кавказского хребта и там же спасались, если приходилось.
Когда главные силы были в сборе, Ибрагим-хан решил не дожидаться отрядов из глубины Персии и объявил начальникам:
– Дурной пример непокорных джарцев нарушает спокойствие державы. Горцы вышли из подчинения и плодят смуту, подбивая на неповиновение остальных наших подданных. Джарцев нужно непременно истребить, а затем пойти и захватить Дагестан.
Те воины, кто уже бывал в Дагестане с Надир-шахом, знали, что их ждут сильные противники и тяжелые битвы. Но никто не решался перечить настроенному весьма воинственно наместник у.
Перед выступлением Ибрагим-хан приказал во всеуслышание:
– Если противник разобьет какую-нибудь часть войска, даже перебьет ее всю и никого не оставит в живых, – горе тому, кто без моего приказа пойдет на помощь и окажет поддержку. Я головы их отделю от туловищ и воздвигну из них башню! А тех, кто проявит отвагу, старание и преданность, подниму выше небесного свода и окружу великим почетом!
– Пока душа будет в теле, у нас не будет затруднения в убийстве и усердии, – заверили начальники. – Если богу угодно, мы исполним все твои повеления, разгромим джарцев и покорим Дагестан.
Но в душе многие надеялись, что пыл Ибрагим-хана быстро угаснет, как только он столкнется с этими страшными горцами, которых еще никто не смог окончательно покорить.
Проведя ночь в милом его сердцу гареме, Ибрагим-хан наутро взбодрил себя чашей вина и процитировал поэта: