Крах атамана - стр. 42
Когда Кулаков захмелел, третий из собутыльников ударил его несколько раз топором. Налетчики посчитали, что убили Кулакова, нашли денежную шкатулку и похитили все деньги, что были в кассе областной милиции – 822 рубля 35 копеек золотом.
Но Кулаков остался в живых. И сообщил о Калинине. Тот был арестован, на допросе показал, что с ним на ограбление ходил Ванька Кучиков, постоялец, как оказалось, в доме, где прижился Алеха Сарсатский – у Анны Тайнишек. Группу сотрудников уездного угрозыска направили вверх по Ингоде, на розыск Кучикова. Одновременно шли интенсивные допросы всех упомянутых Калининым знакомых, как его собственных, так и подельника.
Промотать большую часть денег злодеи не успели: несколько сотен золотых монет Калинин закопал в огороде недалеко от своей квартиры, а жил он в доме племянника – содержателя чайной-столовой на Ново-Базарной площади Филиппа Притупова! Даже племяша ста рублями с грабежа одарил. Вскоре был арестован и Кучиков.
Почти семьсот рублей удалось вернуть в кассу, остальное налетчики успели-таки распушить. Фильку Притупова тоже предъявили на опознание в больнице тяжелораненому Кулакову, но тот на вопрос об участии Фильки в налете ответил отрицательно. Однако за недонесение о совершенном преступлении начальник уездной милиции Бородин постановил Притупова взять под стражу «впредь до производства дознания».
Через несколько дней Калинин попытается бежать от конвоя и будет ранен. Он скончается от полученной раны в тюремном лазарете 4 апреля. А Кучиков совершит самоубийство в камере.
Но всё это случится потом. А пока шёл розыск и – допросы, допросы. В общем, крутился ужом от забот областной милицейский начальник Антонов.
– Бойцов! Не могу я тебе дать людей! Резервы остались теперь только у Главного правительственного инспектора. Обратись к Колесниченко, хотя я тебе этого не говорил и не советую, понял? И вообще-то, Бойцов, должен тебе заметить… Никак ты в себе не можешь изжить замашки правой руки моего предшественника… Ушел, Бойцов, поезд! Работаешь старшим агентом в уезде и работай! Чего ты за город хлопочешь, перед кем выслуживаешься, а? Эх, Бойцов, Бойцов… Ладно… Не задерживаю! Давай, давай, некогда мне с тобой заниматься…
Но настырности Бойцову было не занимать. Порядком обозленный, он кинулся к Главному правительственному инспектору Нармилиции Колесниченко. Очередь в приемной ошарашила.
– Иван, здорово! – окликнул один знакомый из томящихся в очереди. – Какими судьбами? Сам вызывал?
– Да нет, есть срочное дело…
– Тю, паря, да тут все не с безделицей. Только ему, по-моему, теперя… – Знакомец безнадёжно махнул рукой.
– Чего так?
– Для вас, уездных, может, еще и новость, а в Главупре уже всем известно, – доверительно прошептал знакомый Ивану, отведя в сторону. – Уходит Колесниченко. Собрался на новую должность. В Высшем Кассационном суде Республики! Понял!
Бойцов совету бы внял – не полез бы к мало нынче вникающему в милицейские дела Главному инспектору. Симпатии к Колесниченко Иван не испытывал: не мог забыть, как в прошлом году тот сместил первого начальника областной милиции Василия Михайловича Сокол-Номоконова. И Антонов тоже ручку приложил к этому. Зря пошел Иван к Антонову – антоновская антипатия к нему, Бойцову, известна. Но отступить сейчас нельзя – не тот случай.