Крах атамана - стр. 20
Именно то обстоятельство, что излюбленным районом для Бориски Багрова стал Большой Остров, куда любил к приятелям захаживать его сверстник Федор Кислов, да еще, вдобавок, их разительное внешнее сходство – все это и сыграло трагическую шутку с Федькой. Вновь и вновь свидетели признавали в нем того самого «солдатика». У следователей и тени сомнения не было: перед ними один из самых активных ленковцев, несмотря на молодость. А как изворачивается, а как все отрицает!.. Забегая вперед, скажем: дело по обвинению Федора Кислова в попытке ограбления крестьян и покушении на убийство будет включено одним из эпизодов в длинный перечень преступлений шайки Ленкова. В одном списке с самыми ярыми ленковцами – головкой шайки – Кислов предстанет перед Высшим Кассационным судом ДВР.
– Ну, что ж… Коли ищейки так нам на хвост в Чите сели, – продолжил Ленков, – перейдем-ка мы пока на округу. Не ахти, конешно, навар изо всего этого выходит, однако курочка по зернышку клюет. Так, братва? Ну-ка, скажите мне, почему меховщиков сегодня мы не растрясли, а? А потому! Буржуи замки да запоры ставят умело, укрепляются, опять же охраной обзаводятся. Пущай успокоются на время, отвыкнут трястись! А нам теперь и впрямь по уезду пройтись не помешает: погода фартит, морозы спали, так что погужеваним на трактах да по станционным поселкам на «чугунке» вдарим!
Из протокола угрозыска Читинской уездной милиции:
«1922 г. марта 1-го дня. Ко мне, мл. агенту угол. розыска Чит. уездной милиции Платову, обратился гр. Читинского уезда Беклемишевской волости деревни Преображенской Дидин Эраст Николаевич и заявил следующее: 1922 г. 24 февраля, возвращаясь из города Читы по Московскому тракту, куда ездил по разовым делам, домой, т. е. в деревню Преображенскую, и не доезжая ключа Колышного – за шахтами верстах в 4-х, было уже под вечер, меня встретили двое прохожих и приказали остановиться. Когда я остановился, то они спросили, есть ли у меня деньги, на что я ответил утвердительно и вытащил свои деньги 50 рублей золотом, отдал им. Доверяясь мне, они обыскивать меня не стали, хотя первоначально хотели было снять с меня унты, но по совету одного из них оставили их на мне. Взяв деньги, они хотели меня убить, но по моей просьбе не сделали этого, а только забрав моего коня с подводой, в которой был товар, они меня отпустили и приказали идти мне пешком домой, а сами направились в сторону города. Отпуская меня, они приказали об этом не заявлять и в случае моей заявки обещались убить меня, хотя я буду дома.
Грабители были одеты – первый в вывороченную шубу пестроватого барана, которая до колен, черная шапка, по следу можно определить обуты были или в башмаках или же сапогах. Лицо бритое с черненькими усиками и цвета не помню, роста выше среднего, оружия у него не увидел. Второй одет в полушубке солдатском, с крытым сукном, шапку не помню, брюки тоже не помню. Роста малого, лицо чистое без усов и бороды, на вид можно дать лет 20, по характеру свирепый, говорит чисто, твердым голосом. Первый же говорит хрипловато. Второй имел при себе винтовку или карабин или же винчестер. Взяли у меня лошадь, конь масти-породы томской, на правой стороне грива, заднюю ногу правую трет подкова, но не до крови, холка хомутом потрогана, лет 9, без тавро, под седелкой болячка засохшая с левой стороны, хвост обыкновенный не густой и не жидкий, росту 2 арш., упряжь старая, телега на жел. ходу. В телеге находилось: 1,5 пуда муки, овса 2 пуда, 15 аршин ситца, кеты 3 фунта, керосину 15 фунтов, постное масло 5 фунтов…»