Крадущийся тигр, затаившийся дракон. Меч судьбы - стр. 27
Пока женщины разговаривали, юноша вяло ковырял лапшу. Впрочем, под их любопытными взглядами ему пришлось съесть её до последней крошки. Есть приходилось осторожно, чтобы ни в коем случае не порвать ни единой лапшинки. Плохая примета, если у именинника рвётся лапша долголетия. Сваха чуть ли не в рот ему заглядывала, скаля чёрные зубы.
– Что же, есть у меня на примете подходящая вам девушка, – напоследок сказала она.
* * *
Вечером того же дня Вэй-Фан и Цветок Сливы отправились на могилу мастера Чжана. Она знала, зачем они пришли, и едва сдерживалась. Юноша поклонился три раза, возжёг курения, спалил на их огне немного еды, бумажные «золотые слитки», «деньги» и «монеты», приобретённые в похоронной лавочке. Затем преклонил колени и произнёс молитву четырём ветрам.
– Мастер, вы знаете, что я – неблагодарный сын, – сказал юноша в конце. – Быть может, уже слишком поздно, однако я собираюсь сделать то, что вы мне советовали. Я найду себе нового учителя и постараюсь хоть отчасти исправить зло этого мира, чтобы он стал лучше, чем есть сейчас.
Он ещё раз поклонился, зажёг новые ароматические палочки и воткнул их в землю на могиле старого аптекаря. Ветер обыденно пел что-то своё в кедровой хвое. Вэй-Фан медленно поднялся и поклонился земле, небу и всем четырём ветрам.
* * *
– Пожалуйста, не надо! – просила Цветок Сливы, однако её нога совсем разболелась от долгого пути, и Вэй-Фан, видя её страдания, поднял девушку на закорки.
– Пустяки, вы же ничего не весите! – рассмеялся он.
Тени уже удлинились, когда они вернулись в аптеку.
– Зайдите, пожалуйста, у меня для вас кое-что есть, – застенчиво пригласила Цветок Сливы.
Она подтащила к стене табурет, кое-как влезла на него и достала с верхней полки старую корзину. Сдула пыль, потом начисто тряпкой вытерла крышку из лакированных прутьев.
– Если бы мастер Чжан был ещё жив, он наверняка сам отдал бы его тебе. Это его старое оружие.
Она вытащила из корзины свёрток и положила его на стол рядом с аптечными весами. Вэй-Фан размотал ткань: внутри находились три деревянные палки, соединённые железной цепью, они были тёмными и отполированными от долгого использования.
Сань-цзе-гунь! Трёхзвенные нунчаки, называемые ещё «свернувшимся драконом».
– Спасибо вам, госпожа! – Глаза Вэй-Фана загорелись. – Не знаю, как вас и благодарить.
С благоговением взял оружие в руки.
– Мастер Чжан как-то раз показывал их мне. Сказал, что такие нунчаки изобрёл Чжао Куан-Инь, основатель династии Сун. Взгляните, они сделаны из красного клёна, его древесина тяжела, но упруга. Каждое звено находится в полной гармонии с остальными двумя.
Он встал в позицию и начал быстро вращать сань-цзе-гунь, заводя их за спину. Несмотря на его неопытность, нунчаки приятно жужжали в воздухе. Вэй-Фан постарался припомнить всё, что старый мастер говорил ему об этом оружии.
«…Ими можно бить противника издалека, – объяснял старик, в то время как нунчаки с визгом рассекали воздух. – И подобравшись поближе. А вот теперь, смотри, – совсем вплотную! Удар! Набрасываем, например, на лошадиное копыто или ногу врага – и подтягиваем. Вот так! – Мастер Чжан внезапно шагнул вперёд и встал на ступню Вэй-Фана, удерживая его на месте. – Удар!»
Цветок Сливы отошла подальше, и Вэй-Фан смог двигаться свободнее. Каждый вечер перед сном он повторял слова учителя: «Отправляйся в Двенадцатиугольную пагоду. Там есть великие мастера, они тебя научат!»