Краденое сердце - стр. 13
— Нет, — ответил он и открыл дверь.
Ветер швырнул в лицо колючую крошку. Я зажмурилась.
— Смотри под ноги.
Сложно, когда мелкий снег бьет по щекам и глазам. Лев помог спуститься по заснеженным ступенькам, довел до внедорожника и распахнул дверь к креслу, что возле водителя.
Машина тоже остыла. Я забралась внутрь и замоталась в куртку Льва так, что одни глаза торчали. Еще больше приятного запаха. Более яркого, чем на расстоянии. Этой курткой хотелось дышать, укрываться ею во сне. Она мне доставала аж до колен. Несмотря на жуткий холод в салоне, я согревалась. Куртка еще держала тепло тела мужчины.
Он запрыгнул на место водителя и захлопнул дверь.
— Сейчас включу печку, подогрев сидений и станет жарко.
— Спасибо…
Похоже, он совсем не замерз. Руки не дрожали. Он даже не потер их, как всегда бывает, когда хочешь согреть ладони. Горячая у него кровь, несмотря на арктический лед в глазах.
Печка включилась, мне в лицо подуло теплом. Я смотрела в лобовое стекло, которое начинало заметать снегом. Между машиной и зданием бесновалась вьюга. Мы вдвоем, будто отрезаны от всего мира.
И между нами пропасть. И тишина. Я не решалась ее нарушить, перебирала в голове слова. Что его не разозлит? Что сказанное будет лучше, чем молчание?
Через пару минут Лев заговорил упавшим голосом.
— Скажи только одно. Когда ты видела Даню… Он был цел? Здоров? Ответь честно.
Я сдержала в себе желание продолжить утверждать, что, вообще говоря, вживую его не видела.
— Да, он в порядке. Но очень печален. Он звал маму…
Лев опустил голову, положив руки на руль. А ведь на его безымянном пальце нет обручального кольца.
— С ней что-то случилось… — подытожила я.
— Случилось. Я не хочу об этом говорить.
Мрак в его глазах не только из-за того, что похитили его сына. А еще из-за того, что он потерял жену. Рана в душе наверняка страшно кровоточила. Я давно потеряла маму и не помню, как она выглядит. Я была еще ребенком, на пару лет моложе Дани. Папа ее до сих пор любит. И до сих пор один.
— Мне очень жаль…
Сиюминутный порыв дернул меня прикоснуться к его плечу успокаивающим жестом. Когда моя рука уже лежала на его пиджаке, я вздрогнула, точно меня мелким разрядом тока ударило. Лев поднял голову и пронзил меня нечитаемым взглядом. Сердце дернулось.
— А… Я уже согрелась! — улыбнулась широко, разряжая обстановку. — Забирайте куртку. Еще раз спасибо.
— Брось ее назад. — Лев включил дворники и вгляделся в пургу. — Если они не починят в течение двух часов, я их прибью.
— Что вы? Они ведь не электрики. Но вроде очень стараются.
— Мне пришлось оставить свою службу безопасности за рубежом. Они ни слова не говорят по-русски. А эти… — Лев вздохнул и откинулся на спинку кресла.
— Вы не из России?
— Я жил за рубежом последние десять лет. До этого — всю жизнь в Москве.
— Акцент не чувствуется.
— Мы дома говорили по-русски. Даня с детства умеет говорить на двух языках. Так забавно, когда он составляет предложение из русских и английских слов. Мы с Юстиной всегда умилялись этому.
Юстина… Вот как звали его жену. В сердце кольнуло иглой. Мои таблетки! Они остались в сумке в комнате. Я посмотрела на наручные часы. Скоро их нужно будет выпить. Надеюсь, до этого времени проводку починят.
Снова повисла гнетущая тишина. Я могла бы рассказать что-то о себе, но моя жизнь складывалась из благотворительности и книг перед сном. На выходные мы нашим офисом часто выбирались куда-нибудь. Коллектив у нас теплый и дружный.