Козерог. Сердце ледяной принцессы - стр. 10
Чтобы стать звездочетом, надо было пройти сложный ритуал – огнем, водой и славой. Человек со свечкой должен был обойти вокруг стола, на котором лежала книга в черной обложке, потом на него брызгали водой, пытаясь загасить свечку. Если огонь сохранялся, то обряд считался завершенным. Глупо, но захватывает.
И не лень Виктории Борисовне было всем этим заниматься!
Открыв дверь, Звонилкин сразу прошел направо, в лаборантскую.
Судя по эсэмэскам, именно там на стеллаже что-то спрятано. Все ясно, как таблица Менделеева. Наверняка какая-нибудь записка, где указано, что они дальше будут делать.
Митька бодро огляделся. Но чем дальше его взгляд скользил по бесконечным полкам, тем быстрее из его души улетучивалась уверенность.
Везде что-то лежало, стояло и пылилось.
– М-да, – почесал он в затылке. – Работы здесь…
Он подошел к столу, шевельнул сложенные стопкой тетрадки, качнул шарики «вечного маятника».
Чтобы понять, что искать, надо разобраться в психологии таинственного автора эсэмэсок. Посылал в середине первого урока, значит, заранее знал, где будут получатели. Раз был урок, значит, рассчитывал на то, что текст посланий станет известен всем – не сообщить во всеуслышание о таком идиотизме просто невозможно. И наконец, четыре сообщения, в которых указывалось четыре кодовых слова. Физика. Лаборантская. Стеллаж…
Так, стоп, а где четвертое слово? Серега, Лиза, он… У кого же еще звонил телефон? Эх, дура-математичка у всех забрала трубки. Если бы только у тех, кто получил послания…
Вытегра!
Митька метнулся на выход. Надька могла еще быть в школе! Вдруг она все еще изучает пейзаж за окном. Только бы на улице произошло что-нибудь интересное! Только бы…
– Далеко бежишь?
Звонилкин отшатнулся, спиной налетая на полки. Испуганно дрогнули приборы на потревоженном стеллаже.
Лиза Токаева стояла в дверном проеме, по-деловому сложив руки на груди. В черном одеянии смотрелась она величественно.
– Хорош крушить округу. – Лиза сдвинулась с места. – Что у тебя там?
– Где? – от волнения в горле у Митьки пересохло, голос изменил ему, и он перешел на шепот.
– В Караганде! – фыркнула Лиза и откинула с плеч мешавшие волосы. – Тебя домкратом, что ли, стукнуло? Что ты тут забыл?
– Это ты чего здесь забыла? – набычился Звонилкин. – Чеши отсюда, а то все магазины позакрывают.
Лиза окинула взглядом захламленную лаборантскую и вдруг шагнула к окну.
– Вылезай! – скомандовала она шторе. – С твоей «Физикой» все понятно.
Штора шевельнулась и ответила Лизе голосом Тихомирова:
– Ты бы сюда еще весь класс привела!
– Достаточно одного Звонилкина, чтобы весть пошла по всей Руси великой, – лихо процитировала классика Токаева.
– Вы шумите больше меня, – возмутился Митька, наблюдая, как Тихомиров лезет через стол, стараясь не нарушить порядок расположения тетрадей и ручек. – Сами чего тут делаете?
– Нам эсэмэски пришли, – напомнила Лиза. – У кого-нибудь номер определился?
– Незнакомый какой-то, – качнул головой Звонилкин. – Пятьсот двадцать три. Дальше я не запомнил.
– Я удалил, – признался Тихомиров. – Чего мне всякую ерунду сохранять?
– А математичка куда-то к начальству отправилась, – задумчиво протянула Токаева, проявляя повышенную осведомленность в учительских делах. – Чего ищем-то?
– На стеллаже что-то, – Митька снова повернулся к полкам.