Койонсаари - стр. 22

Кто-то дернул дверь кабинки. Засопел, затоптался на ступеньках. "Терпеть не могу таких – когда снаружи видно, что дверь закрыта, начинают ее дергать – типа, выходи… Пять минут, как зашла! Что за нетерпеж?!"

Ника продолжала мыться. Ручка двери снова задергалась, завертелась. Раздался громкий кашель.

"Да хоть в штаны наложи от натуги! Когда вымоюсь, тогда и выйду… В других душевых никого нет, ну и шел бы туда, так нет – приспичило именно в эту кабину ломиться!".

Она уже вытиралась полотенцем, когда дверцу задергали и затрясли так, словно хотели сорвать с петель. Вероника была не из пугливых; за годы работы в отделе расследований случались истории еще похлеще, и сейчас она не испугалась, а только разозлилась. Чтобы не предстать в чем мать родила, если этот идиот все-таки сломает дверь, Орлова быстро натянула летнюю пижаму и халат и прислушалась. За дверью наступила тишина. Полная. Нет, почти. Скрипнуло крыльцо под чьими-то ногами. Кто-то сдержанно задышал, пару раз издав звук вроде "оооох".

"Придурок какой-то, сексуально озабоченный, – раздраженно подумала Вероника, – трется около душевых и туалетов, когда там женщины… И что теперь? Мне всю ночь сидеть в кабинке, ожидая, пока он свалит? Да черта с два. Сейчас открою дверь и, если врежу кому-то по лбу, сам виноват! Нечего было выеживаться на крыльце! А может и с крыльца сброшу!"

– Мужчина, – раздался голос служащего кемпинга, который днем показывал Нике место для ее палатки, – что вы там стоите? Вот рядом душ свободен.

В ответ невнятный голос ругнулся. Заскрипели доски крыльца.

– И материться тут необязательно, – добавил служащий, – воздух чистый загрязнять.

Потом, видимо, вслед уходящему хулигану, он вполголоса добавил:

– Ну, не хочешь мыться, как хочешь. Подумаешь, какие мы особенные…

"Путь свободен", – Ника открыла дверь.

*

Вероника вышла из душевой в розовую летнюю ночь и увидела только служащего кемпинга, мужчину средних лет с приятным круглым лицом. Он вставлял новые мешки для мусора в урны, что-то насвистывая под нос. Тот, кто слонялся на крыльце, успел скрыться. Ника тщетно пыталась высмотреть хотя бы его силуэт.

– Он уже ушел, – заметил служащий, – вы ведь смотрите, кто это к вам в кабинку долбился? Я его спугнул.

– Вы его видели? – Вероника повесила влажное полотенце на шею "хомутиком" и поудобнее переложила в пакете умывальные принадлежности.

– Видел. На редкость неприятный тип, уж извините, такое хамло, – поморщился служащий.

Ника сразу подумала о скандальном толстяке. К нему это слово подходило идеально.

– Полдня, как приехал, и уже со всеми тут переругался, – вздохнул служащий, – есть же такие люди…

"Понятно: видимо, этот засранец решил таким образом отомстить мне за то, что Вейдер его слегка искупал. С Женей сцепливаться не рискнул, один раз уже от него схлопотал, так решил напугать меня, делал вид, что собирается вломиться в мою душевую! – Ника бодро шла к палаткам. – И зачем только приехал?.. Видно же, что скалы и озеро ему по барабану. Поругаться, что ли, на приволье? Мияко говорит, что у него на лице написаны преступления и жертвы… Я, конечно, наукой нинсо не владею, но и без нее вижу: этот тип – тот еще душнила. И надо же было ему оказаться моим соседом! Весь отпуск отравит!"

Навстречу ей шли чем-то возмущенные тетушки-подруги, тоже в халатах, с пакетами и полотенцами.