Ковбой Бибоп. Предыстория Спайка и Вишеза: Реквием Красной планеты - стр. 25

Вишез повернулся к другу.

– Отличный выстрел, мать твою!

Фирлес пожал плечами. Ухмыльнулся.

– Спасибо, я старался. Назовем этот выстрел нейтрализатором.

Друзья вместе подошли к кабинке, опустив пушки. Они шли уверенным и бодрым шагом только для того, чтобы обнаружить – стрелок исчез!

– Твою мать! – заорал Фирлес, его взгляд метнулся в сторону кухни. Стрелок бежал к заднему выходу. Фирлес повернулся к напарнику. – Хватай чемодан! Встретимся сзади!

Ведущие на кухню двойные двери резко крутанулись на петлях, когда Фирлес, выставив пистолет перед собой, влетел на кухню. Он огляделся по сторонам в поисках стрелка, но не обнаружил ничего, кроме поднимающегося от гриля дымка и булькающих на конфорках стальных кастрюль. Похоже, что повара и нападавший давно сбежали.

Фирлес резко втянул носом воздух и остановился как вкопанный. У него защекотало в носу. Это был тот самый запах, который он почуял однажды в детстве, еще совсем маленьким, когда тайком жил в подвале лавки, торгующей мясом на черном рынке. «Нет, – подумал он, – быть того не может…»

Он подошел к грилю, на котором медленно обжаривались двести двадцать граммов настоящей говядины. У него потекли слюнки. Фирлес знал, что у него есть более насущные дела, но ничего не мог с собой поделать. Схватив ближайший мясницкий нож, он вонзил его в розовую мякоть. Рубиново-красные соки брызнули на раскаленный гриль и зашипели. Фирлес поднес мясо к носу, затем откусил кусочек. Он медленно посасывал мясо, впитывая сок и новые ощущения, как вдруг…

ВЖУХ!

Фирлес инстинктивно припал на одно колено, когда стрелок объявился вновь и врезал ему медной сковородой по голове. Сковорода слегка оцарапала голову, но еще бы пара миллиметров – и она бы проломила череп. Фирлес воспользовался возможностью, чтобы засунуть остатки нежной говядины в рот, а затем развернул нож и вонзил лезвие в бедро нападавшего, для верности провернув рукоятку, словно дверную ручку.

– А-а-а! – заорал от боли стрелок. Он проскакал несколько шагов на одной ноге, затем снова ступил на больную ногу. Даже с пулей в ключице и все еще торчащим из бедра мясницким ножом нападавший каким-то образом умудрялся оставаться на ногах. Фирлес отметил его стойкость. Он изогнул бровь, глядя на противника. «Впечатлен».

Стрелок посмотрел на рану в ноге. Затем пожал плечами, словно бы отвечая: «Это все, на что ты способен?»

Фирлес хмыкнул: «Хмырь». Затем сунул руку за пояс, выхватил свой девятимиллиметровый и навел на стрелка. Слишком поздно!

ЗВЯК!

Стрелок взмахнул сковородой и выбил пистолет из рук Фирлеса. Оружие исчезло под раковиной. Фирлес проводил его взглядом: «Вот дерьмо». Затем внезапно…

ВЖУХ! ВЖУХ! ВЖУХ!

Стрелок наступал на него, размахивая сковородкой со всей яростью человека, которого подстрелили и проткнули ножом за пять чертовых минут. Пятясь назад по узкой кухне, Фирлес как мог уворачивался. Отступать было некуда. Здесь не имелось ни боковой двери, ни стола, под который можно было бы заползти. Тупик.

Уворачиваясь от убийственных ударов сковородки, Фирлес лихорадочно шарил руками по разделочным столам в поисках любого другого оружия. Казалось, что в пределах досягаемости не было ничего подходящего, но затем он увидел ее.

Фритюрницу. Внутри яростно кипело масло, наверняка уже раскалившееся до состояния «адски горячо».