Ковбой Бибоп. Предыстория Спайка и Вишеза: Реквием Красной планеты - стр. 21

Фирлес вытер конденсат рукой и взглянул на свое отражение. Он был худощав, но с литыми мышцами. Тело бойца. Такое можно получить только со временем, которое нужно мышечным волокнам, чтобы порваться от нагрузок и снова срастись. Своего рода адаптация к окружающей среде. Его тело всегда готовилось к новой боли.

Взгляд Фирлеса зацепился за темно-розовый шрам на правой половине торса, чуть ниже грудины. Шрам немного поблек с тех пор, как он осматривал его в прошлый раз. Но несильно. Он никогда не исчезнет полностью. Нож погрузился в тело слишком глубоко, и рубцовая ткань стала слишком толстой.

Не то чтобы Фирлес хотел от него избавиться. Напротив. Ему нравилось осознавать собственную смертность. Большинство людей воспринимали смерть как финишную черту. Но шрам напоминал ему, что смерть все время идет с нами рядом.

Тук-тук-тук. Тук-тук-тук!

– Ой, да иду я уже, иду! Боже правый.

Фирлес вышел из ванной и в два шага пересек до смешного узкую однокомнатную квартирку. Резко распахнул входную дверь. На пороге стоял Вишез в костюме-тройке, рука занесена для очередного стука.

Фирлес оглядел наряд приятеля. Такие вещи по пути не купишь. Костюм был сшит специально для Вишеза. И выглядел в нем друг чертовски хорошо. Хотя едва ли Фирлес когда-нибудь в этом признается.

– На тебе костюм.

Вишез оглядел его с головы до ног.

– А ты голый.

Фирлес пожал плечами.

– А ты пришел слишком рано. Так что на себя пеняй.

Он пригласил друга внутрь тесной квартирки. Из мебели здесь имелся только лежавший на полу в спальне подержанный матрас. Никаких комнатных растений. Никаких личных вещей. Даже грязной кофейной кружки в раковине и то не стояло. Нельзя было даже пошутить, что это место выглядело так, будто Фирлес только что переехал, потому что в таком случае в углу пылилась бы пара картонных коробок. Но в углу было пусто.

Фирлес исчез в спальне и вернулся с черным виниловым чехлом для костюма. Вишез оглядывался по сторонам.

– Мне нравится, как ты обставил это место, – пошутил он, обводя пустую комнату рукой.

Фирлес пропустил подколку мимо ушей.

– Не могу поверить, что ты надел костюм, – проворчал он вместо этого. – Единственный повод надевать костюм – это свадьба или похороны. И даже тогда он будет выглядеть немного не к месту.

Он расстегнул чехол, в котором оказался взятый словно из комиссионки мятый костюм на двух пуговицах с тонким черным галстуком.

При виде такого сокровища Вишез приподнял бровь.

– Я так понимаю, у тебя нет другого костюма, который не выглядит так, словно ты украл его у продавца поддельных жетонов астральных врат в туалете казино?

Фирлес ухмыльнулся, залезая в костюм. Он быстро завязал галстук и ослабил его на шее, затем закатал рукава пиджака выше запястья, чтобы скрыть тот факт, что костюм был ему мал размера на три. Каким-то образом он умудрился сделать так, что этот мятый прикид из дешманской лавчонки выглядел не хуже, если не лучше, наряда, который был тщательно, вплоть до последнего стежка, сшит специально для Вишеза.

Фирлес повернулся к другу и ухмыльнулся.

– Кто сказал, что я его украл?

Вишез вел машину, крепко держа руль обоими руками. Он аккуратно давил на педаль газа, стараясь не превышать предельную скорость. Не включил радио. Не произнес ни слова. Фирлес никогда не видел его таким сосредоточенным. Он знал, как много для его друга значило это задание. Впервые за два года они получили возможность доказать Додду и остальным членам «Красного дракона», что им можно доверить что-то поважнее, чем закатывание трупов в дорогие ковры.