Коварный обольститель - стр. 11
– Милорд, многие люди начинают свой день с миски горячей каши.
– А что вы ели на завтрак?
По его тону было понятно, что он ожидает чего-то как минимум вкусного.
– Последние два дня я, как и остальная ваша прислуга, завтракала кашей.
Хейден нахмурился.
– И они это едят каждый день?
Вопрос прозвучал так, словно его замутило от одной только мысли об этом.
– Не знаю, но вполне вероятно.
– Я хочу, чтобы мне подали нечто более существенное.
София заметила упрямую складку, появившуюся возле губ. Будучи не в настроении спорить с графом, она решила, что возвращение к обычному рациону может улучшить его настроение. Хоть и маловероятно.
– Хорошо, я скажу вашему повару, что вы можете перейти на более привычное питание.
– И заодно передайте миссис Бичем, что я хочу поговорить с ней. Немыслимо каждый день пичкать прислугу кашей.
Его раздражение скудностью рациона слуг удивило Софию. Кивнув, она вышла из спальни. Проходя мимо зеркала в холле, она не преминула взглянуть на себя, и увиденное не порадовало: на ее лице читалась усталость. Святая Мария! О чем она только думала, глазея на задницу Уэстфилда, словно это ценный экспонат, выставленный в Британском музее. Неудивительно, что этот негодник так самодовольно ухмылялся. Она приложила прохладные ладони к внезапно вспыхнувшим щекам. Пропади оно все пропадом! Этот мужчина никак не походил на малыша Эдварда. Он великолепен, и прекрасно это знает!
Полчаса спустя София поднималась по лестнице, держа в руках поднос с завтраком графа. На площадке она увидела лакея, закрывавшего дверь в спальню. Мэтьюз, лысеющий мужчина далеко за сорок, вздрогнул, увидев ее, и, сменив затем несколько оттенков красного, покраснел так, что стал цвета спелого помидора. Софии показалось, что сейчас он упадет в обморок, и она бросилась вперед. Крышки тарелок звякнули, а сливочник севрского фарфора опасно накренился.
– Мистер Мэтьюз, вам плохо?
Лакей покачал головой, достал из кармана большой белый платок и вытер блестящий лоб. Руки у него дрожали, как у разбитого параличом человека.
– Мисс, – произнес он, засовывая влажный платок обратно в карман, – позвольте мне подать завтрак его светлости. Я настаиваю на этом.
София внимательно посмотрела на него.
– Мистер Мэтьюз, уверяю вас, я смогу справиться с любым вздором, который может устроить или сказать его светлость. Будьте добры, откройте, дверь.
Он глубоко вздохнул:
– Я войду вместе с вами, мисс Камден.
София коротко кивнула, и Мэтьюз медленно распахнул дверь. Она шагнула внутрь и от удивления едва не уронила поднос. Кровать была пуста, что за чертовщина! Вот глупец! Как опрометчиво разгуливать с такой раной. Открытая дверь приватного кабинета подсказала, где скрылся пациент. Личная гостиная? С того места, где она остановилась, можно было разглядеть кушетку и несколько стульев, обитых таким же роскошным голубым дамасским шелком, из которого были сшиты занавески и покрывало. Как и в спальне, белые стены были богато украшены лепниной и панелями из мореного дуба.
– Мэтьюз, когда появится мисс Камден, проводите ее сюда.
Что-то в тоне графа и явном смущении Мэтьюза заставило ее ощутить странное предчувствие. Святые угодники, что он придумал? Осторожно ступая, София с опаской вошла в комнату и тут же замерла, испытав сильный шок. Обнаженный граф возлежал в шезлонге, его чресла прикрывала узкая полоска ткани, а на губах играла самодовольная ухмылка.