Кот, который ходил сквозь стены - стр. 37
– Только попробуйте опубликовать, и я вас засужу. Останетесь без штанов!
– Правда? Ладно, увидимся в суде, старина. Хотя сомневаюсь, что тебе захочется полоскать свое грязное белье в любом суде, где дело рассматриваешь не ты. Кстати, у меня возникла интересная мысль. Ты заканчиваешь постройку очень дорогого сегмента, и насколько я помню, в «Уолл-стрит джорнал» писали, что ты обошелся без продажи облигаций. Сколько из так называемых условно-депозитных денег крутится в виде колец, от сто тридцатого до сто сорокового? И сколько человек должны улететь в течение одной недели, чтобы разорить твой банк? Ты можешь выплатить деньги по первому требованию, Сетос? Или эти депозиты мошеннические, как и все твои махинации?
– Скажете это на публику, и я засужу вас во всех судах системы! Подписывайте квитанцию и уходите.
Гвен потребовала, чтобы деньги пересчитали в нашем присутствии, после чего поставила свою подпись. То же самое сделал и я.
Пока мы получали деньги, ожил терминал на столе у Сетоса. Экран был виден только ему, но я сразу же узнал голос главного проктора Франко.
– Мистер Сетос!
– Я занят.
– Это срочно! В Рона Толливера стреляли. Я…
– Что?!
– Только что! Я в его кабинете. Он тяжело ранен. Скорее всего, не выживет. Но у меня есть свидетели. Это дело рук того мнимого доктора, Ричарда Эймса…
– Заткнись!
– Но, босс…
– Заткнись, тупой никчемный идиот! Немедленно ко мне! – Сетос вновь переключился на нас. – А теперь убирайтесь.
– Пожалуй, я лучше подожду и познакомлюсь с этими свидетелями.
– Убирайтесь! Вон со станции!
Я подал руку Гвен.
7
Честного человека не обманешь. Нужно, чтобы воровство сперва поселилось в его душе
Клод Уильям Дюкенфилд[18] (1880–1946)
В коридоре мы обнаружили Билла, который все так же сидел на моей сумке, держа в руках деревце. Он встал, неуверенно глядя на нас, но когда Гвен ему улыбнулась, ухмыльнулся в ответ.
– Есть проблемы, Билл? – спросил я.
– Никаких, босс. Э-э… одно чмо пыталось купить у меня деревце.
– Почему ты его не продал?
Он ошеломленно уставился на меня:
– Чего?! Оно ведь ее?
– Именно. Если бы ты продал его, знаешь, что она сделала бы с тобой? Утопила бы в гусеницах, вот что. Ты не решился ее прогневать и поступил умно. Но зато – никаких крыс. Пока ты рядом с ней, крыс можешь не бояться. Верно, госпожа Хардести?
– Верно, сенатор. Никаких крыс, ни за что. Билл, я горжусь, что ты не дал ввести себя в искушение. Но я хочу, чтобы ты оставил свой жаргон. Кто-нибудь услышит и примет тебя за бродягу, а нам это совсем ни к чему. Не говори «чмо пыталось купить деревце», говори «мужчина пытался».