Костяные часы - стр. 83

– Зачем я тебе? Для секса на каникулах?

Так. Моя куртка у двери, ковбойские сапоги там же; а Марианджела голая, как снеговик, и совершенно безоружная.

– Ты мой друг, Марианджела. Мой самый близкий друг. Хочу ли я познакомить тебя с родителями? Нет. Хочу ли я жить вместе с тобой? Нет. Хочу ли я вместе с тобой строить планы на будущее, складывать свежевыстиранное белье, завести кошку? Нет.

Под окнами грохочет очередной поезд подземки, и, как по заказу, разыгрывается душераздирающая сцена – древняя, как гоминиды и их слезные протоки. Такое происходит повсеместно и постоянно, по всей планете Земля, на всех континентах, во всех странах, на всех языках. Марианджела утирает глаза, отворачивается, и все Олли Куинны мира тут же упали бы на колени, обещая все-все исправить. А я молча надеваю куртку и сапоги. Потоки слез тут же высыхают.

– Ты уходишь? Прямо сейчас?

– Если это действительно наше с тобой последнее свидание, ангел мой, то ни к чему продлевать агонию.

От обиды до ненависти – пять секунд.

– Sai da minha frente! Vai pra puta que pariu![22]

Замечательно. Если девушка тебя ненавидит, порвать с ней гораздо проще. Переступая через порог, я говорю:

– Если твой врач-консультант захочет узнать, как обращаться с Марианджелой Пинто-Перейра, передай ему, что я готов поделиться с ним ценными наблюдениями.

Убийственно мрачный взгляд, стремительное движение сильной руки, промельк великолепной бразильской груди – и в меня со скоростью метеора летит Христос Искупитель, вращаясь, как пущенный из пращи камень; меня спасла какая-то доля секунды – статуэтка, врезавшись в захлопнутую дверь, превращается в тысячу гипсовых градин.

К шести часам смеркается, вот-вот пойдет снег. Я надеваю вязаную шапку из шерсти опоссума. В зажиточных кварталах Ричмонда все спокойно. Обыватели, достойные представители среднего класса, задергивают шторы на окнах особняков, уставленных книжными шкафами, увешанных картинами и освещенных гирляндами рождественских елок. Я сворачиваю на Ред-Лайон-стрит. Девица в приемной автосалона «Астон-Мартин» обладает такими же соблазнительными формами, как представленные здесь автомобили, но вот лицо у нее – один в один инопланетянин из одноименного фильма. Она воркует по телефону, а я неторопливо прохожу мимо, коротко киваю – мол, твой босс меня ждет, – пересекаю салон и оказываюсь у распахнутой двери с табличкой: «ВИНСЕНТ КОСТЕЛЛО. ОТДЕЛ ПРОДАЖ». Обитатель кабинета, мужчина лет тридцати с налаченной прической «маллет» и в костюме средней паршивости из местного универмага, неумело заворачивает в подарочную бумагу громадную коробку с игрушечным автодромом «Скейлекстрик».

– Здравствуйте, – произносит он. – Чем могу помочь?

Восточнолондонский выговор, интонации рубахи-парня; на письменном столе фотография – он с мальчуганом, без мамочки и без обручального кольца.

– Вы – Винсент Костелло?

– Да. Как на двери написано.

– Мне хотелось бы узнать, какова продажная стоимость автомобиля «астон-мартин-кода». Но прежде… – Я выразительно гляжу на полузавернутую коробку. – Позвольте мне помочь вам.

– Нет, нет, что вы! Все в порядке. Я и сам справлюсь.

– Да, у меня все в порядке, а вот у вас – не очень. Так что все-таки давайте я вам помогу.

– Ох, спасибо. Это для моего пятилетнего сынишки.