Кости. Сказки навьего леса - стр. 40
«Хотя нет, не нашла бы. Не в её роду налево ходить. Берегиням это не положено».
– Мы сговорены давно, сама знаешь, – всё же ответил на её замечание.
Знала. Так много знала обо всём этом, что единственным моим желанием было встать из-за стола, распоров скрипом ножек дорогой наборный паркет, открыть портал и крошить до одури дверь отцовского тайника, чтобы переломить к лешему иглу его.
«Пусть бы сдох уже, только бы не видеть раз за разом всё более тусклый взгляд матери!»
– Исполнить долг не всегда равно счастье. – Её тяжёлый вздох осел коркой где-то внутри.
Встал медленно, сдерживаясь. За то время, что нужно обойти стол, успел погасить в глазах пламя подземных костров. Сын своего отца.
«Все говорят – похож. Копия. Как ты смотришь на меня, мама? С теплом таким, будто каждый мой жест не отзывается в тебе болью и горечью».
– Зря ты не поехала никуда после Русальей недели.
Он же, вон, катается по морям да по горам. Свободный стал, переложив с больной головы на здоровую. А мать выезжать куда-то могла только в период между Русальей и Купалой.
В Купалу берегинь провожали обратно в мир Нави, и ходу к людям им не было аж до нового лета.
– Сколько лет тебя уговариваю… – Хоть так ему отомсти. Мы, Кощеи, чахнем даже над тем, что нам задарма не надо. Названо нашим, так только нашим и должно быть. Посмей мать вольничать, отец бы быстро прискакал разбираться и качать права.
Мои руки на её плечах ощутили тепло накрывших их ладоней… Каждый раз, приходя сюда, чувствовал себя вернувшимся в детство. Всё было проще тогда, светлее и ярче.
«Спасибо тебе, мама, что дала мне это. Вопреки тому, кто я. И тому, как тяжело тебе было».
Пальцы сами собой чуть сжались.
– Не надо сынок, это твой отец.
«И откуда только поняла, о чём я думаю? Откуда в тёмной столько света и сил к прощению? И почему, почему мать его, она не стала ЕМУ светом?!»
По глазам видел, сама задавалась этим вопросом не раз. Берегиня… Заряна – «зорька ясная». Светлая и чистая… Разве не на это надеялся отец, решив жениться на девушке их рода? Не вышло.
«Если бы всё было так просто, то уже б давно распрощались с проклятием этим».
На самом же деле не быть светом той, у кого в роду самоубийцы. Род берегинь пошёл от девушки, узнавшей об измене суженого прямо накануне свадьбы. Утопилась прямо так, в свадебном наряде, ставшем ей саваном. Как бы чисты ни были потомки её, не выслужили перед богами прощения за грех прародительницы.
– Слава обещал сестре, что привезёт к тебе погостить на пару недель. Присмотришь?
Непоседливая девка пусть и была той, о каких говорят: «Хлопот полон рот», но могла скрасить материнский досуг.
Мама всегда любила возиться с детьми. Своих давно вырастила, выпустила из гнезда, а Ладе было всего четырнадцать, и огонь у неё был нестабильный. Обещал Свету давно, что поговорю с мамой и пристрою девчонку поближе к воде, пусть уравновесит бушующую в пубертат стихию.
– Всегда рада, сынок. Всем вам. – Упрёка в тоне не было, но я сам всё знал.
И что редко навещал, и что брат тоже, вырвавшись из-под опеки, не торопился залететь на огонёк.
«Ты не виновата, мам, что домой не тянет. Сколько не бейся, в одни руки семейного счастья не построишь. Мы оба не дурные давно. И слепотой богами не наказаны».
– А про Ганну подумай, – ввернула своё мать. – Не хочу тебе такой судьбы.