Кости - стр. 37

Белые волосы Эмили Грин-Басс теперь отросли и были заплетены в косу. Одета в черную водолазку, длинную серую юбку и черные замшевые мокасины. Хозяйка ювелирного магазина – без единого украшения. Черты ее лица были острыми, словно вырезанными лазером, – слишком острыми, чтобы быть красивыми. В лучшие времена она, несомненно, была прекрасной женщиной; сейчас же превратилась в ледяную статую.

Сбоку от стола сидели два массивных мужчины в возрасте чуть за тридцать. На старшем были желтая рубашка для гольфа, черные штаны и парусиновые туфли. Светлые волосы с рыжиной разделены надвое пробором. Чисто выбритый, толстошеий, с красноватым носом.

Тот, что помоложе, был немного смуглее, такого же массивного телосложения, но черты лица у него были тоньше. Он был одет в тускло серый свитер с надписью «Дэвид Линч рулит», помятые штаны с карманами и высокие шнурованные ботинки. Волнистые каштановые волосы достигали плеч, а подбородок скрывала белая треугольная бородка. Из заднего кармана свисала хромированная цепочка, и когда мужчина повернулся ко мне, она зазвенела.

Майло представил меня им, потом сообщил:

– Доктор Делавэр, это мать и братья Селены.

Эмили Грин-Басс протянула мне длинную белую руку, которая была такой холодной, словно ее только что вытащили из морозильника. Я коротко пожал ее обеими руками, видя, что в серых глазах женщины стоят слезы.

Бритый сказал:

– Крис Грин.

– Марк, – пробормотал бородатый.

– Мы только что обсудили жизнь Селены в Лос-Анджелесе. Марк поддерживал контакт с Селеной после того, как она перебралась сюда.

– Она навещала меня в Окленде, – пояснил Марк. – Сказала, что у нее все хорошо. И то же самое написала маме.

Эмили Грин-Басс не отводила от меня взгляд.

– Я рада, что здесь психолог. То, что произошло… это мог сделать только псих. В жизни Селены не было ничего экстремального. Уже долгое время.

– Не было никогда, – добавил Марк Грин. – Лишь обычные взбрыки в молодые годы.

– Это ты так считаешь, Маркус. – На губах женщины появилась холодная улыбка. – Когда мне приходилось иметь с ними дело, это совсем не выглядело так.

Марк дернул плечом и ссутулился. Цепочка снова зазвенела, и он протянул руку, чтобы прекратить этот звон.

– Я выкидывал то же самое, и Крис, ага. Единственная разница в том, что мы лучше прятались. – Он взглянул на брата, ожидая подтверждения.

– Угу, – согласился Крис.

– К несчастью для Селены, – продолжил Марк, – у нее была манера сознаваться во всем. Правда?

Крис горько улыбнулся.

– Как у католика на исповеди. Только мы не католики.

– Сначала она опробовала сценарий на нас, – сказал Марк. – «Я выкурила косяк», «я смотрела порно по кабельному», «я соврала маме о том, где была». Мы ей отвечали: «Не говори об этом нам, балда. И уж точно не говори маме». Но она, конечно же, говорила.

Эмили Грин-Басс заплакала.

– Типичное для подростка поведение, – резюмировал Майло.

– Мы зря тратим время, – хмыкнул Марк Грин.

– Она была просто без ума от музыки, – заметил Крис.

– Ну и что?

– Марк, остынь. Я хочу, чтобы они узнали все факты.

– Факт лишь в том, что она оказалась не в то время и не в том месте – и наткнулась на реинкарнацию Теда Банди[13].

Наступило молчание. Затем Марк Грин снова заговорил:

– Быть может, для всех замешанных это и новость, но то, что она увлекалась музыкой, не делает ее чокнутой. Изначально Селена была совершенно нормальной. Встретив людей, с которыми я ошивался, она сочла их странными.