Космократор. Фантастический роман - стр. 40
– А что значит «Березовая роща»? – спросил Бато.
– Кладбище вон, за забором. Там березки растут. Нигде больше не растут, а там – растут. Вот и прозвали – «Березовая роща».
– Ясненько! – снова сказал Алексей, но это прозвучало уже не так бодро.
Свернули к громадному ангару с распахнутыми воротами, возле которого стоял часовой. Он с интересом посмотрел на московских гостей, тщательно проверил документы, сверился с данными на своем планшете, кивнул, пропуская внутрь. В ангар они прошли не через ворота, предназначенные для автомобилей, а через небольшую дверь, оборудованную турникетом.
– А если там попробовать пройти? – спросил Алексей Кабыхно.
– На куски порежет, – ответил тот, подмигнув.
Алексей округлил глаза.
– Я не шучу, – усмехнулся Кабыхно. – Тут сунулся у нас один торопыга, ноги отрезало. Теперь на деревяшках ковыляет. Остальные зато стали дисциплинированными, ходят культурненько через турникет.
В ангар выходило три лифта: два грузовых и один пассажирский. Возле платформы пассажирского лифта их поджидал здоровенный, накачанный детина в черной форме охранника. Автомат Калашникова казался в руках детины детской, пластмассовой игрушкой. Алексей обратил внимание на то, что рожок у автомата был – на сорок пять патронов.
«Это чтобы сразу кучу зэка положить!» – сообразил Алексей.
Радом с детиной стоял директор рудника.
– Якимов! – кивнул детина спецназовцам.
Бато и Алексей посмотрели на Якимова снизу вверх.
– Карабанов! – пробасил Алексей.
– Аюшеев! – коротко произнес Бато.
– Александр Иванов, – тихо представился директор рудника.
Сержант снова обратил внимание на тофа. На директора таинственного и важного предприятия министерства атомной промышленности он был не похож. А был похож на обычного обитателя таежного поселка. В стареньких, стоптанных сапогах, пообтерханной курточке и в выношенных серых штанах. На голове красовалась заношенная заячья шапка. Впрочем, быть может, одеваться так было просто в привычке директора. Таежная жизнь не располагала к щегольству.
Поздоровались. Рукопожатие у детины было аккуратным, словно ему велели ни в коем случае не причинять вреда столичным гостям. Иванов же, наоборот, здоровался крепко, как бы стараясь утвердиться.
– Бурят? – спросил он Бато, пожимая ему руку.
Бато кивнул.
Все, кроме Шестопалова, зашли на платформу. Лейтенант махнул друзьям рукой.
– Ну я за вас спокоен! Александр Иванович вам все покажет и расскажет. Осторожнее там, Мишеня к ним не подпускай! – последние слова были адресованы Якимову.
Якимов кивнул, нажал на кнопку, и лифт поехал вниз.
Спуск оказался долгим, перед глазами проплывали то толщи породы, то закрытые двери, ведущие, по-видимому, на подземные этажи или на выработки.
– Кто такой Мишень? – Алексей первым нарушил молчание.
Детина покосился на него, не поворачивая толстой шеи. Возможно, она у него и не поворачивалась, а просто вросла в плечи, как у волка.
– Вам лучше не знать, – небрежно ответил он.
– А что на первых этажах? – продолжал расспрашивать Алексей.
– У вас нет туда допуска, – отговорился Иванов, – там обрабатывают породу, которая содержит иванит – новый минерал, здесь обнаружено единственное месторождение на всем земном шаре.
– Иванит? – повторил Алексей, – почему не василит? Или андреит?
– Потому что открыл месторождение иркутский геолог Иван Обручев. Собственно, он десять лет назад обнаружил новое геологическое образование – небольшой кратер непонятного происхождения на склоне сопки. Образование было около девяноста метров в диаметре, абсолютно перпендикулярное склону. Электромагнитное исследование позволило обнаружить, что под кратером находится некое огромное образование. Оно залегает на глубине в восемьсот метров и имеет сверхпроводимость. Вывод о происхождении кратера тогда так и не сделали – одни данные говорили о том, что это вулканическое образование, другие – о том, что кратер возник после падения метеорита. Против первой версии было почти полное отсутствие выделений газа из глубин, а против метеоритной версии – отсутствие метеоритного вещества на поверхности и отсутствие характерных признаков падения метеорита – форма у него, понимаете, слишком правильная была. Ровный такой конус.