Космократор. Фантастический роман - стр. 26
– Плохо дело…
Алексей облизнул губы. Очень хотелось пить. Он набрал в горсть ледяного крошева, пожевал. Даже от такого небольшого усилия испытал приступ удушья. Сердце редко, но сильно билось внутри израненной грудной клетки. Он попытался восстановить дыхание.
Издалека, снизу донесся протяжный, заунывный вопль. Он проник сквозь ветер и снег и тоскливой нотой пронесся над замерзшим, заснеженным ущельем Хангарока. Это были не волки. Однажды Алексей уже слышал этот печальный звук, от которого по коже шли мурашки. Это было на руднике. Так кричали «бесы».
Алексей дотянулся до шлема, включил «ночник», взял в руки ставший вдруг тяжелым и большим «Нортон».
Прямо перед ним находилась ледяная стена водопада. Слева лежал большой камень. Если бы Алексей упал левее, все было бы уже кончено. Правда, пока он не знал, радоваться этому или сожалеть.
В неестественно-зеленом свете прибора ночного видения Алексей сумел разглядеть под столбами льда черноту пустого пространства. За водопадом было углубление, грот, пещера, отсюда не понять.
Карабанов потихоньку, а потом все более энергично пошевелил ногами, под действием пармедола он перестал ощущать боль, с трудом подполз к ледяной стене, преодолевая одышку и головокружение, несколько раз ударил прикладом по льду. «Нортон» норовил выскользнуть, выпасть из онемевших рук, но Алексей все-таки расчистил небольшую щель и с трудом, цепляясь рюкзаком за ледяные сосульки, протиснулся внутрь.
Он оказался в узком гроте, в котором можно было с трудом развернуться. Это было на руку – легче охранять вход от непрошеных гостей.
Даже находясь на грани потери сознания, Алексей совершенно четко понимал: если лечь на камни – до утра не дожить. Слишком холодно.
Он заполз как можно глубже, расстегнул все ремни, удерживающие рюкзак, правой рукой, которая более-менее слушалась, перетащил рюкзак со спины вперед, расстегнул его. Медленно, с перерывами, вытащил коврик, включил обогрев, раскатал его на холодном камне, с облегчением опустился на него правым, – более целым – боком.
На какое-то время забылся, уткнувшись лбом в холодный рукав куртки.
Потом вдруг вспомнил о Бато.
– Надо связаться…
Хотя дышать становилось все трудней, и все сильнее кружилась голова, неяркий свет экрана на несколько мгновений вернул его к реальности. Бесстрастный коммуникатор сразу сообщил, что температура воздуха – минус двадцать девять. Нехило!
Аюшеев принял вызов сразу, наверное, не спал, ждал Алексея.
Увидев на экране искаженное близкой камерой лицо друга, Карабанов похрипел:
– Бато… Хана мне…
– «Бесы?» – только и спросил бурят и сразу же сам себе ответил. – «Бесы»! Коли «рулетку». Быстро! Иначе не выжить!
….Алексей колебался. «Рулеткой» бойцы спецотряда «Байкал» между собой называли экспериментальный препарат, который был выдан каждому. Хороший был препарат, раны затягивались на глазах, а переломы – срастались. Чудо, а не препарат. «Живая» вода. Одно только «но» было: от него умирал каждый второй боец в течение пятнадцати минут. Анафилактический шок, несовместимость каких-то белков. Так что кололи его бойцы только в том случае, когда другого выхода не было, и надежды не оставалось. Как русская рулетка – или пан, или пропал!
– Ну, если что, прощай!.. – Алексей отключил коммуникатор, с трудом сплюнул на припорошенный ледяным крошевом камень тягучую слюну, увидел кровь. Неудержимо клонило в сон – это оказывал свое действие пармедол, и ему стало как-то все равно, что с ним будет дальше. Умереть после укола или уснуть под действием лекарства и больше не проснуться от внутреннего кровотечения, замерзнуть – какая, в сущности, разница! Да никакой! Двум смертям не бывать, а одной не миновать…