Космический маршал. Недетские игры - стр. 23
Среди кодовых фраз известие об измене стояло наособицу. Мы все молили наших ангелов-хранителей, чтобы не довелось услышать. Еще бы, кому хотелось, чтобы тебя с потрохами сдали какой-нибудь спецслужбе.
Ровер это сделал.
Понятно, не по собственной воле. Чтобы Странник пожертвовал кем-нибудь из нас, его надо было загнать в угол. Но все равно обидно.
Можно было поискать в произошедшем и хорошее. В таких случаях действовал принцип: ты – мне, я – тебе, но… до второй части надо было еще дожить.
Как оказалось, переживать я начала раньше, чем стоило. Валенси шагнула прямо ко мне – бешеный взгляд, взъерошенные волосы, тяжело вздымающаяся грудь…
Мастерское исполнение! Подобной экспрессии невозможно было не верить.
– Отомсти им за меня! Отомсти! Чтобы запомнили до конца жизни…
Последние почести погибшему с доблестью…
Во всем этом сволочизме присутствовала только одна хорошая новость: мне давался полный карт-бланш. За все, что я сотворю на крейсере, грехи мне уже отпустили.
– Ты получишь их трупы, – чуть слышно прошептала я, успев заметить, как непроизвольно вздрогнул Шаевский.
Они меня слушали. Боюсь, спасти их это не могло.
Что можно сделать на военном крейсере, особенно таком, как этот, чтобы тебя надолго запомнили?
Если без бряцания оружием и команды штурмовиков за спиной – практически ничего!
Что такое дисциплина, здесь знали. Начну ходить обнаженной – сделают вид, что так и было задумано. Попытаюсь заигрывать одновременно с несколькими… все и воспользуются возможностью.
На мордобой, дуэли и прочую чепуху, благодаря которой на корабле начнется чехарда, рассчитывать не приходилось. Парни хоть и обделены женским вниманием, но техниками контроля владеют точно не хуже меня. А если не помогут и они, то одной инъекции хватит как раз до конца полета.
Впрочем, у всего наличествовала оборотная сторона, в том числе и у порядка. Достаточно ее знать, чтобы выбить их из равновесия. Я – знала и собиралась своими знаниями воспользоваться. Это не значило, что в ход не пойдут обычные женские штучки, но лишь как вспомогательные средства.
Мысли пронеслись всполохами молний, варианты возникали, просчитывались, отбрасывались полностью или частично, оставшиеся блоки перекраивались, переставлялись, чтобы в конце получить вердикт – не жизнеспособен.
Я была уверена, что нерешаемых задач не существует, бывают только неинтересные или… такие, как эта, похожие на брошенный вызов. Страшная смесь: злость на Ровера и желание доказать ему же, что я справлюсь.
Мое одиночество было коротким, но его хватило, чтобы приблизительно представить план дальнейших действий. Многое зависело от той поддержки, которая должна была вскорости появиться. Чем больше чин и должность, тем больше возможностей. Чем меньше, тем более бедственным для них окажется результат.
Я даже успела поспорить сама с собой, кто именно произнесет кодовое слово. В списке из четырех кандидатов лидировал капитан крейсера. Он не имел отношения к спецуре.
Вторым шел Станислав Левицкий. Это уже на уровне интуиции.
На Виктора и Истера я даже не подумала. Один из них явно был старшим команды. И не факт, что Шаевский.
Первым ко мне подошел Ромшез. Посмотрел на потухший экран, затем на меня.
– Кажется, вы чем-то расстроены? – В его голосе прозвучало искреннее участие.