Космическая опера - стр. 5
«Совершенно верно!» – тихо заметил кто-то из присутствующих. Леди Изабель строго повернулась, пытаясь опознать наглеца, после чего заметила ледяным тоном: «Таким образом, вы отказываетесь признать, что чувствительные и разумные обитатели одной планеты способны воспринимать творчество – в том числе музыку – не менее эмоционально развитых и рациональных представителей другого мира?»
Бернард Бикель понял, что напоролся на нешуточного противника, и решил ретироваться: «Нет, конечно. Ничего подобного. Припоминаю забавное приключение на четвертой планете Капеллы – пренеприятнейший мирок, кстати; если кто-нибудь собирается его навестить, настоятельно рекомендую отказаться от этого намерения! Так или иначе, я присоединился к бригаде геологов-разведчиков, собиравших образцы минералов в малонаселенной глуши. Как-то раз мы ночевали в палатках рядом с табором местных аборигенов – бидрахатных дендикапов, как вы понимаете…» Музыковед обвел взглядом лица присутствующих: «Вы о них не слышали? Что ж, это относительно безвредные создания, ростом метра полтора, покрытые шубой плотной черной шерсти. Семенят на двух коротких ногах, а что у них под шерстью, одному богу известно. Как бы то ни было, как только мы разбили лагерь, дендикапы – особей тридцать, не меньше – пришли с нами познакомиться. Мы вручили им куски серы; они ее употребляют в пищу в качестве почти обязательной приправы, примерно так же, как мы – соль. И тут мне пришло в голову, шутки ради, включить переносной проигрыватель, карманный „Дуодекс“ с долгоиграющими кристаллами – вы такие, наверное, видели. Прочное, надежное устройство; качество звука, конечно, неважнецкое, но динамики высокого разрешения таскать с собой несподручно, сами понимаете… Так вот, вы бы на них посмотрели! Дендикапы замерли, совершенно зачарованные! Они просидели три часа, уставившись на маленький проигрыватель в полном оцепенении. Даже про серу забыли».
Вокруг стола послышались приглушенные смешки, шорох оживления. Лилиэн Монтигль заметила: «Это даже трогательно! Бедняги, наверное, никогда не слышали хорошей музыки!»
Кто-то спросил: «А эти – как их? – дендикапы… проявили какие-нибудь признаки… ну, скажем, понимания того, что они слышали – или как-нибудь реагировали эмоционально?»
Бикель рассмеялся: «Скажем так: тонкости полифонической структуры „Бранденбургских концертов“ они, конечно, пропустили мимо ушей. Но они слушали Баха с не менее напряженным вниманием, чем сюиту из „Щелкунчика“ – так что, по меньшей мере, их невозможно обвинить в поверхностности».
Леди Изабель нахмурилась: «Не уверена в том, что я полностью вас понимаю. Вы признаёте, таким образом, универсальность музыкального самовыражения?»
«Ээ… в некоторой степени, если удовлетворяются определенные условия. Музыка есть средство общения – чисто эмоционального общения, в случае инструментальной музыки – а в процессе любого общения подразумевается согласование смысловой символики, в том числе значений звуковых символов и их последовательностей в различных контекстах. Вы понимаете, о чем я говорю?»
«Разумеется! – отрезала леди Изабель. – Надо полагать, я не могла бы выполнять функции секретаря-казначея Лиги оперных театров, если бы ничего не понимала в музыке».
«В самом деле! Я не имел представления о вашей – как бы это выразиться? – почти профессиональной квалификации».