Кошмар кошмара - стр. 2

…нет, наоборот, вырваться, вывалиться из очередной рамки, ощутить на себе нестерпимый жар пламени, спохватиться слишком поздно – когда уже вываливаюсь в костер, на котором пылает картина. Озябшие тени шарахаются от костра, что у них с лицами, у них вообще нет лиц, какие-то щели на головах…

Спрашиваю, ни на что не надеясь:

– Восьмой уровень?

Кто-то никто показывает мне куда-то в никуда:

– Да-а-ал-ш-ш-ш-ше-е-е-е…

Поворачиваю то, что называю ключом, ветер пустыни дышит в лицо, почему-то зачерпываю горсть снега, прежде чем войти в пески…

– …долго же вы шли…

Смотрю на одноглазый конус, который увенчивают обрывки плаща на ветру. Даже не отвечаю, что шел не я.

– …долго же…

– А что, собственно…

– А вы и не знаете? Ну да, где вам… чему только учат в конторе…

Даже не спрашиваю, что за контора.

– Вы слышали про Октахора Симплекса?

– Да… что-то слышал…

– …вот так, никто не слышал, он слышал, совсем хорошо…

– А… а это… кто?

– Вот с этого и надо было начинать, тоже мне умник выискался…

Он спохватывается, меняет гнев на милость, даже вытаскивает с одного из натюрмортов пару персиков, протягивает мне.

– Картины… как пишут картины?

Догадываюсь:

– Создают миры?

– Вот именно…

Снова догадываюсь:

– А на картинах Симплекса… нет…

– …или нет, или они так спрятаны, что никакой ключ не откроет… только мы этого уже не узнаем, долго же вы сюда тащились…

– А… почему мы не можем спросить у самого…

– …ну-ну, посмотрим, как вы у мертвого спросите…

Пытаюсь понять, что это значит, или что у мертвых спрашивать невозможно, или что в этом безумном мире есть какое-то средство, чтобы и правда спросить у мертвеца, или… нет, все-таки первое, хотя черт его знает…

– Время-то, оно как идет?

– А… как?

– Ну, вы даете, а вы точно из конторы? Вот смотрите на картину… = показывает на девушку на фоне пшеничного поля, – сколько она тут висеть может? год? Два? Тысячу лет? Для нас сто веков пройдет, для неё один миг…

– То есть, чем выше… вовне картин, тем быстрее время идет?

– Конечно… долго же вы с Симплексом копались, теперь и не узнает никто…

Вздрагиваю, осененный:

– Узнает.

– И… как вы это предлагаете сделать?

– Проще некуда… посмотрите… если я выйду на седьмой уровень… Там висит картина с нашим миром, это я точно знаю, а может, где-то есть картины с нашим миром, каким он был тысячи лет назад…

– А-а-а, ну я вам панихиду закажу… или что вам там заказать…

– В смысле?

– В смысле… вы хоть знаете, что на седьмом уровне делается?

– А если быстро-быстро проскочить…

– …и дозу схватить такую, что остаток жизни кровью харкать будете… не-е, мы тут намертво заперты…

– Тогда… тогда надо сразу выскочить на шестой уровень, а оттуда уже искать картины с седьмым уровнем до того, как от него остался ядерный пепел… а оттуда уже найти картину с нашим миром, в котором еще жил Симпелкс…

– А вы ничего, молодой человек, соображаете… Вот, возьмите… на полноценную защиту это, конечно, не тянет, но…

– Только… мне еще нужны картины Симплекса…

– Это еще зачем?

– Не… не спрашивайте. Просто. Нужны…

Он с сомнением смотрит на меня, наконец, открывает папку с тремя тетрадными листками, – и это все, думаю я, всего-навсего, думаю я. ожидаю увидеть что-то запредельное, закрученное в миллион измерений – даже не понимаю, что вижу, что за черт, скат крыши, ветка какого-то дерева без листьев, ветер колышет занавеску… уже на автомате прикидываю, как можно прыгнуть на скат крыши, а потом… тут же одергиваю себя, что никакой ключ не откроет этот мир…