Кошка Соня и Последняя сосиска - стр. 8
Теперь же это здание являлось королевской резиденцией.
На первом этаже располагалась своего рода приемная. Здесь монарх являл себя посетителям во время банкетов, а простые жители могли озвучить свои просьбы или жалобы, заранее отметившись у королевского секретаря. На втором этаже находился тронный зал, где Альфонсо принимал особо важных просителей, а также справлялся с делами государственной важности. И, пожалуй, именно этот этаж чаще других пустовал по одной простой причине – правитель находился где-нибудь в другом месте.
Третий и четвертый этажи были целиком переоборудованы под личные покои короля. Арчибальд всегда называл их комнатой кривых зеркал. Связано это было с их количеством – зеркал здесь было очень много, и некоторые из них стояли друг напротив друга, чтобы монарх мог любоваться собой с любого возможного ракурса.
Вот и сейчас, пока протестующие обступили королевскую резиденцию, Альфонсо стоял перед зеркалом, пристально всматриваясь в свое отражение. Обычно он делал это с неподдельным удовольствием, но сегодня отчего-то хмурился.
– Арчибальд! – окликнул он своего самого доверенного и преданного кота во всем королевстве. – Как ты думаешь, закрутить ли мне усы для сегодняшнего спектакля?
– Что? – Арчибальд неохотно повернулся к своему повелителю.
– Что-что! Усы! Стоит ли мне их закрутить?
– Закрутить? Зачем?
– Для красоты, разумеется!
Арчибальд скривился, будто съел что-то чересчур кислое. «Лучше бы вы также сильно беспокоились о том, что творится в вашей стране, как переживаете по поводу собственной внешности», – подумал генерал. Но вслух он сказал несколько иное:
– В предстоящем спектакле вы играете самого себя, а у вас усы не закручены.
– Что с тебя взять, старый вояка? Ты ничего не смыслишь в искусстве!
Арчибальд поклонился, соглашаясь с королем. Хотя не будь он столь предан короне и тому, кто ее носит, то непременно бы напомнил монарху, что они с ним были не только одного возраста, но и вместе росли. Впрочем, даже в детстве Альфонсо не упускал возможности напомнить ему о своем высоком положении.
С другой стороны, в словах короля все же имелась доля правды. Арчибальду довелось поучаствовать едва ли не во всех «вооруженных» конфликтах с собаками, чем не мог похвастаться не один из гвардейцев. И каждый из тех случаев оставил на теле генерала памятные отметины. Сам же Альфонсо сражался разве что со слугами, и то, будучи еще котенком. Причем, несмотря на несерьезность детских игр, юный принц всегда приказывал оппонентам уступить ему. И они охотно повиновались, боясь перечить наследнику престола.
В этот момент крики на улице достигли своего апогея, перейдя в скрипучее крещендо. Король дернул щекой, как делал всегда, если его что-то раздражало.
– Что там еще за шум?! – возмутился он.
– Члены королевского совета, Ваше Замурчательство.
– В самом деле? И чего они хотят? – с деланным безразличием спросил Альфонсо.
– Полагаю, они возмущены тем, что вы уже долгое время не посещаете заседаний совета. У них есть к вам вопросы, и они желают получить на них ответы.
– Они лишь горстка нытиков! – отмахнулся монарх, вернувшись к созерцанию собственного отражения. – Вечно чем-то недовольны, постоянно что-то требуют, ф-р-р!..
– Возможно, вам стоит…
– У меня нет времени на этих бездельников! Ты забыл, что у меня сегодня выступление?! Прикажи гвардейцам прогнать их!