Кошачий киllер - стр. 10
– Кристина, выкинь это из головы! С кем не бывает! Он дурак! Козел! Мы никому ни слова.
– А синяк под глазом? Что я скажу родителям? Как в классе с ним появлюсь?!
– Скажешь, что в аварию попали или что пьяные на улице пристали… Хочешь, я попрошу, чтобы мне тоже фингал подставили? Прости меня, если можешь. Я больше никогда не буду такой…
Синяк прошел, но месячные, которые до сих пор приходили регулярно, задержались на три дня. Швединская посоветовала принять горячую ванну.
Я была так поглощена подготовкой статей для получения звания доцента, что не предавала особого значения странному поведению Кристины. Та стала раздражительной, огрызалась по любому поводу, доходя до вспышек ярости и агрессивности. В дневнике появились двойки, но все попытки поговорить по душам заканчивались неудачей и растущим отчуждением…
И однажды, придя домой, я застала Кристину сидящей в кресле в бесчувственном состоянии. Я бросилась к дочери. Пульс прощупывался. Рядом на полу валялся пустой пузырек, в котором еще вчера было не менее двадцати таблеток димедрола.
– «Скорая»? Скорее! Скорее! Попытка самоубийства. Отравление димедролом.
К счастью, «скорая» приехала через десять минут. Сделали промывание желудка и, сказав, что прямая угроза жизни миновала, забрали Кристину в городскую больницу. Я поехала с ней. Врач, осмотревший Кристину, сообщил, что ночью ее нельзя оставлять без присмотра, а утром за ней приедут санитары из психиатрической больницы.
– Санитары? Зачем? Может быть, можно обойтись без этого?
– Мы обязаны сообщить о попытке суицида. И консилиум с участием психиатра поставит окончательный диагноз.
– Но ей гораздо лучше! А постановка на учет в псих диспансер – клеймо на всю жизнь!
– Меня хотят запрятать в сумасшедший дом?!
Кристина вскочила с больничной койки, и, оттолкнув врача, бросилась к выходу.
– Держите ее!
Двое молодых врачей успели перехватить ее в коридоре. Но силы ее удесятерились. Она яростно сопротивлялась, кричала и плакала, повторяя, что не хочет в сумасшедший дом. Все же им удалось скрутить ее и привязать к кровати. Они сделали ей укол, и через некоторое время она успокоилась.
– Ладно, завтра во всем разберемся – утро вечера мудренее. А вам, мамаша, лучше остаться здесь, – обратился ко мне дежурный врач. – Документы у вас с собой? Психиатр будет в восемь утра.
Кристина очнулась с первыми лучами солнца и увидела меня, сидевшую на табуретке у изголовья кровати.
– Ну, как ты?
– Вввроде бы лучше.
– Ходить можешь?
Кристина свесила ногу с кровати.
– Нам надо бежать отсюда. На наше счастье тебя еще не записали в регистрационную книгу. Ты тут такое вытворяла, что не до этого было.
– Но на мне нет одежды!
– Какая одежда?! Если мы не уйдем, тебя отвезут в сумасшедший дом с диагнозом «буйное помешательство», а я сомневаюсь в том, что пребывание там окажется полезным для твоей психики. Будем прыгать из окна!
КАЗАНОВА + КЕЙРО
После этого чуть не закончившегося трагедией инцидента я начала срочно искать варианты обмена квартиры. На этот раз мои требования к месту жительства повысились. С одной стороны это должен быть природный оазис в ближнем Подмосковье. С другой – в городе должна преобладать интеллигентная публика, любящая животных.
Таким городом в то время был город Химки – Ворота Москвы. Во-первых, среди жителей преобладала техническая интеллигенция. В городе работали заводы – гиганты космической индустрии.