Коряжность - стр. 2

– Т-ш-ш, – зашипел патлатый, который, наконец, сбросил маску безразличия. – Хватит орать, придурок. А то охранник прибежит!

Патлатый как-то умудрялся кричать шёпотом. Его страх чуть потемнел, стал жизненным и менее вкусным. Дёрганный же всё осматривал место перед собой, но меня он уже явно не видел. Люди краем глаза могли столкнуться с потусторонним миром, перед прямым же взглядом всё снова скрывалось, схлопывалось, не давая возможности заглянуть за границу.

– Какой охранник? – встряла рыжая-крашеная. – Чёрт сказал, что за Чайником давно никто не присматривает.

«Кроме нечисти», – усмехнулась я. И опять обогнула ребят, послав на них холода. Они вздрогнули, но больше не оборачивались. Теперь их лица были направлены на спуск лестницы, куда им и предстояло бежать в ближайшее время. Всё, достаточно шариться по заброшке. Дайте переварить ваши страхи.

– Да хватит. Уже. Поминать… Чёрта! Всё, баста! – просипел парень в чёрном, который, судя по реакции, и был Чёртом. Да, ребят, вы что, не знаете, что чёрта просто так не стоит звать? Если он явится, даже мне станет невесело.

На крыше что-то громыхнуло, и мы дружно подняли головы. Ну вот, накаркали. Теперь неделю буду избавляться от этой хвостатой напасти, доказывая, что это моя территория. Действительно, глупые подростки.

– Вы как хотите, а я пошёл, – дёрганный шагнул на ступеньку, и тут же мимо него в колодце между лестницами просвистел кирпич, в труху разбившийся на первом этаже. Ого, да чёрт злой как чёрт. Не сдержавшись, я опять хихикнула от своего каламбура.

Миг стояла недвижимая тишина, а потом подростки разом повалили. Их страх разросся, но направлялся уже не ко мне, а наверх, к незваному, по крайней мере мной, гостю.

Парни спотыкались, наваливались друг на друга, но не пихались, а скорее подталкивали, да и ещё тащили за собой девчонок. Они явно не хотели никого бросать. Знали, что в этом доме с ними может случиться что-то страшное. Но тем не менее всё равно сюда припёрлись. Эх, молодёжь.

Чёрт ушёл на третий день, когда проголодался – большую часть страхов ребяток я подъела первой, – и понял, что в этот Дом забредают редко. Люди проходили мимо, и часто. Но либо не смотрели, привыкнув к заброшке и её мрачным пустым окнам, либо просто поглядывали косо, с интересом, либо останавливались, смотрели, фотографировали, но заходить не спешили. Люди из последней категории наверняка думали, что впереди у них вся жизнь, что ещё успеют и полазить по заброшке, и встретиться с мертвецами и духами дома-коммуны.

 Дом так звали, потому что его возвели в честь Парижской коммуны. Тут и правда раньше была коммуналка, на самом деле случались смерти, действительно не было воды, туалета и отопления, и люди разжигали огонь прямо в маленьких квартирках, отчего дом прозвали Чайником, когда он разом выпускал дым. И по сути, я должна всё это помнить. Раз привязана к этому дому, раз меня тянет к нему, значит, я тут и жила, а не только умерла, так? Но я ничего не помнила. А все основные истории о доме услышала, как раз от тех, кто искал острых ощущений на развалившихся лестницах, в пустых и покоцанных комнатах, на заросшей травой и деревьями и местами отсутствующей крыше, которая манила подростков больше всего.

Встряхнувшись, я выбралась из тряпок и надела сапоги, поджимая пальцы на куриных лапах: больно, но это была необходимость, чтобы выходить в мир людей. Жить в заброшке возможно, но надо как-то питаться. А люди сами по себе редко решали забрести ко мне в гости. Вот и приходилось скитаться по району, тихонько и незаметно нашёптывать человекам в уши об интересном и загадочном заброшенном доме, в котором можно пощекотать нервишки.